глава 3

На чердак Храма Пылающего, под самым куполом округлой башни с мраморной скульптурой дракона на верхушке, почти никогда никто не поднимался. Он пустовал, и почти уже сотню лет на него не шагала и нога человека. Даже летучие мыши и птицы не гнездились тут, тараканы и крысы не появлялись – что-то как будто отталкивало все живое и смертное от чердака Храма Светлого Бога. Но если бы в этот день кто-нибудь посмел туда подняться, то он стал бы свидетелем странного разговора двух статных мужчин. Один был черноволосым, и облачен в сияющие даже в полумраке доспехи. Второй бледен, со светлыми, почти белыми волосами и холодными голубыми глазами.
- победить Лансет, как ты считаешь, у нас есть шанс в этом пари? – спросил бледный мужчина, опускаясь на невесть откуда возникшее красиво резное деревянное кресло.
- Моргана бы не встала на сторону проигравших, - отозвался черноволосый мужчина.
- Очень хорошо, я это и хотел услышать от тебя, мой друг… Ты определился с Нашим смертным?
- Моргана определилась. Это будут рыжий юноша, - сказал Лансет, почему-то избегая взгляда Бога Порядка.
Илотос доброжелательно улыбнулся, и мягко сказал:
- Моргана, Моргана, только это и слышу от тебя, Смерть! Неужели в Божественных Сферах наконец наступила Весна? Или, быть может, вас с Яссиром окутала своими сетями хитрая Аниста?.. Я понимаю, что ты и Война, Ложь и Предательство с самых Первых Дней Мира были вместе, но почему сейчас ваше чувство словно заново подожгли? Неужели мир Смертных так влияет на Темных. Я, глупый, думал мы на него влияем.
- Илотос, что ты несешь? Я всегда предоставлял право выбора Морган, - мертвенно спокойный Лансет вдруг поднял коричневые глаза и встретился взглядом с голубыми глаза Порядка. - Или ты, быть может, ты завидуешь мне и Морган, Яссиру и Исте? Воистину, мир смертных влияет на Богов!
- Перестань! – вдруг резко почти крикнул Илотос, - Значит, смертный выбран – и это смертный - рыжий лекарь Карти. Что ж, отлично. У Яссира и Исты его приемная сестра – эта игра будет интересней вдвойне. Я вступаю в игру первый, Лансет. Потом Морган. Ты – последний. И мы, несомненно, первые достигнем Звездных вершин.

***

Карти в детстве выделялся среди своих сверстников - озорных деревенских мальчишек. Выделялся белой, или, вернее будет сказать, огненно-рыжей вороной, которая ни в какую не хотела менять своё яркое оперение. Он много знал для деревенского ребенка; в пять лет уже бегло умел читать – что неудивительно - ведь он каждую весну уезжал в столицу. Карти проводил много времени за книгами, зачастую совсем недетскими книгами, которые привозил в повозке из столицы. Пока ребятня атаковала играющих у речки девчонок тиной и песком, он удил рыбу и ловил лягушек, а дома выпускал им кишки, называя этот акт насилия над бедными животными «препарированием». Он не был драчуном: среди всех деревенских мальчишек он реже всех остальных возвращался домой с синяками и разбитыми в кровь коленками.
Но, даже при всех своих странностях Карти никогда не был одиночкой. Его охотно брали в компанию, его уважали. Мальчишки часто обращались к «мудрому» Карти за «мудрым» советом. Все потому, что Карти с детства умел находить с людьми общий язык и вести себя правильно. Да, он знал гораздо больше, чем любой деревенский паренек его лет, благодаря отцу из столицы, но он никогда не играл на этом, не стремился доказать, что он – «умнее и правее». И дети любили его за открытость, непринужденность, а главное за готовность помочь и поддержать в сложной ситуации. А взрослые ставили этого худого рыжеволосого парнишку в пример своим детям.
Карти рано определился со сложным вопросом, который стоит перед любым ребенком - «кем стать?». Он знал, что станет лекарем. Определился он с этим, когда гостил у отца в столице. Отец Карти был теоретиком на кафедре Прикладной Алхимии, и среди его друзей было много профессоров Академии, с которыми отец знакомил своего сына, дабы тот в будущем смог без проблем поступить в элитнейшое в Империи учебное заведение. Так вот, когда они с отцом навестили одного из его высокопоставленных друзей, содержащего лечебницу, при Храме у Академии, Карти познакомился с девушкой по имени Ильза, которая сыграла ключевую роль в его дальнейшей судьбе. Она была значительно старше его: Карти было всего лишь десять, а она уже училась в Академии на первом курсе. Чувство, которое испытал Карти, познакомившись с ней, наверное, близко к тому чувству, которое испытали его друзья-мальчишки, когда в деревню пришел самый настоящий рыцарь Пылающего в сияющих доспехах с мечом и самой настоящей головой оборотня в мешке. Увидев, как она, не жалея нежной кожи на белых руках, не брезгуя, с невинной и легкой улыбкой на милом лице чистит ночные вазы за больными, как она спокойно и холодно делает перевязки, вводит через полые иглы в вены какие-то лекарства. Видя, с какой благодарностью смотрят на неё идущие на поправку больные, или навещающие их родственники, Карти пообещал себе, что тоже станет лекарем. Ильза была его кумиром, путеводной звездой. Каждый раз по весне, приезжая в столицу к отцу, он первым делом спрашивал «Как там Ильза?». К
Каким ударом было для пятнадцатилетнего юноши, которые уже всерьез занимался изучением азов медицины, узнать, что Ильза погибла прошлой осенью, заразившись от больного чахоткой. Болезнь сгубила её всего за две недели – никто не смог ничего сделать с этим. Карти сложно было смириться с этой смертью, но все-таки он принял это как должное. Больные умирают от болезней. Лекари не должны умирать, а если лекарь умер, то, как это цинично не звучит – он сам виноват. Врач должен быть циничен – об этом говорил Карти отец, который, по долгу профессии, часто общался с медиками.
Так Карти повзрослел. Он легко поступил в Академию, благодаря отличной базе знаний и связям отца Он покинул родную деревню – мать, будучи мудрой женщиной, понимала, что её сын добьется успехов в столице, но не в маленькой деревушке. Конечно, Карти трудно было оставить её одну – Орри уже три года как жила в столице - однако, оправдывая свое действия тем, что матушка не пропадет одна, а он, ставши лекарем, спасет множество жизней, уехал. Сначала он жил в общежитии Академии. Но через три года отец его погиб, задохнувшись ядовитым газом – все-таки он был теоретиком, не практиком, и зря экспериментировал с алхимическими формулами. Карти очень тяжело переживал эту потерю, однако все таки продолжил жить, открыто улыбаясь по-прежнему, не без помощи чуткой Орри. Он даже не сказал о смерти отца матери, которая и слышать ничего не желала тогда об этом человеке.
После его смерти Карти стал законным владельцем небольшого домика в Храмовом квартале, подвал которого из алхимической лаборатории под руководством нового хозяина быстро превратился в рабочий кабинет хирурга. Антисанитария Карти и больных, которые обращались к нему, не имея денег на более квалифицированных специалистов, не пугала – молодой лекарь никогда не жадничал на спирте, которым щедро обрабатывал кожу, даже когда просто вытаскивал глубокосидящую занозу.
Надо сказать, что хоть Карти был ужасным неряхой, что очень действовало на нервы чистоплотной Орри, с самого первого курса он пользовался успехом среди женской половины студенток кафедры врачевания. Огненно-рыжий, но без веснушек, худой и невысокий, он обладал каким-то скрытым обаянием. Постоянная улыбка, веселый взгляд зеленых глаз, какие-то резкие, но в тоже время аккуратные движение – все это каким-то волшебным образом располагало к Карти людей. Но, почему-то, Карти не мог никак найти ту, с которой хотелось бы просто, держась за руку, гулять по саду Академии или ночному Тирстаину. Возможно потому, что в его сознании оставалась прекрасная Ильза, которая погибла от чахотки.

В Академии последнее время стало модным странное, опасное течение. Молодые студенты передавали какой-то старый фолиант в темно-фиолетовом переплете. Часто до Карти доходили разговоры о том, что Пылающий – не более чем сказочный персонаж. Настоящие, могущественные Боги, это те, кем с самого детства пугают любого имперского ребенка – Темные Демоны. Карти не был дураком и понимал, что это не более, чем естественное желание молодежи «вкусить запретный плод», как сказала бы обожающая метафоры Орри. Однако, когда ему в узком коридоре с торжественным видом вложили в руки темно-фиолетовый фолиант, Карти, сам себе удивляясь, спрятал его в своей сумке, с настоящим намерением прочитать. Правда быстро о нем забыл, и вот уже как три дня книжка валялась на пыльной полке в подвале…
И сейчас, когда увидев в своем подвале человека в черном плаще, о котором только что рассказывала страшную историю Орри, Карти невольно бросил взгляд на место, где лежала книга. Её там не было – она была в руках незваного гостя. Карти не был трусом, и не боялся странного человека, потому как находился в родных стенах, а, спускаясь в подвал, случайно прихватил скальпель, и благодаря этой привычке был в силах как-никак себя защитить. Требовательно посмотрев на странного человека, молодой медик приготовился к самому худшему. Но странный человек поступил неожиданно - просто откинул капюшон. И Карти узнал в человеке никого иного, как студента Академии. Имени припомнить он не мог, однако точно знал, что не раз встречал этого длинноволосого высокого широкоплечего парня в коридорах Академии. Незваный гость дружелюбно улыбнулся и протянул лекарю руку. Карти ничего не осталось, как пожать её.
- Привет, друг мой, прости за столь внезапный визит… - торжественно, и даже, как показалось Карти, наигранно произнес парень.
- И ты меня прости, за то, что я не встретил тебя на входе. Полагаю, ты просто бесшумно прошел мимо меня, когда я говорил с сестрой. Иначе как бы ты оказался в подвале, - сказал Карти, поигрывая в правой руке блестящим скальпелем. Не уж то студент самого престижного университета Академии – вор?..
- Нет, я не проходил в твою дверь. Видишь ли, Темные Владыки наделили меня даром проникать туда, где находиться этот фолиант, чтобы он не был утерян. Я, предположив, что ты за три дня ознакомился с текстом, явился для того, чтобы его забрать…
Карти вздохнул. Он не верил тому, что какие-то Темные Боги могли научить проникать парня в чужое жильё. Это не могли даже маги пространства – они телепортировались только в свой дом. Значит, этот парень точно был вором.
- Слушай, я не верю в эти бредни. Забирай свою книгу и убирайся вон, только покажи сначала свои карманы, а то мало ли, - Карти хихикнул, - вдруг твои Темные Владыки наделили тебя волшебным даром притягивать чужие вещи?..
Широкоплечий парень не обиделся, а, все так же улыбаясь, подошел к Карти и похлопал его по плечу.
- Твои друзья мне говорили, что ты умный парень, У меня нет оснований им не верить. Потому я смело могу сказать – я рано пришел за книгой, ты её ещё не прочел. Иначе бы ты по-другому меня встретил. Ну хорошо, я оставлю тебе книгу и явлюсь за ней через пять дней – это ведь достаточный срок?.. А теперь прошу простить, мне нужно идти!
Манерно раскланявшись, странный студент обошел Карти и направился к лестнице, что вела наверх.
- Эй, карманы то покажи, теневик! – обратился Карти, что, заинтересовано взглянув на оставленную на краю стола книгу, пошел следом за незваным гостем. Тот жемчужно рассмеялся, и послушно распахнул плащ и вывернул карманы. Карти, убедившись, что ненормальный вор ничего не украл, радостно проводил его до двери, и громко хлопнув ею, игнорируя пафосное прощание, спустился в подвал, с твердым намерением прочесть хотя бы вступление странного фолианта, дабы уже завтра всунуть её в руки кому-нибудь в Академии с чистой совестью. Мол, я пытался прочитать, но мне не понравилась. Усевшись под горящими свечами на табурет, он раскрыл книгу на первой странице и, невольно удивившись красоте каждый выведенной в ручную буквы, прочитал:

«Хочешь...
Чего ты хочешь, юный друг? Власти, богатства, любви верной и вечной? Может быть, Ты хочешь стать Королем и распоряжаться золотыми реками? Может быть, Ты хочешь просто лучшей жизни?.. Пылающий воздает каждому по его вере, гласит Твоя священная книга! Но разве Ты считаешь, что Твоя вера стоит именно этого? Может быть, просто стоит поискать помощи у других не менее могущественных сил? У Темных, например.
Подумай, прежде чем ответить Мне резким отказом, опасаясь утратить лицо или сгореть в Вечном Огне. Я докажу Тебе, что Пылающий есть не более чем миф, Я расскажу Тебе как добиться действительно того, чего Ты заслуживаешь…»

Слова, написанные от руки, казалось, завлекали, затягивали прямо в книгу. Карти, осознавая, что написанное ниже не более чем очередной бред некого романтика, разочаровавшегося в жизни и возносившего молитвы демонам, почему-то не мог отложить её. Книга зачаровывала, затягивала. Но от чтения его оторвал громкий стук сверху. Карти как будто вытащили из кровати - он резко захлопнул фолиант, и, положив на стол, пошел наверх. «Ни за что не буду читать дальше», - думал он, подавляя дикое желание плюнуть на очередного гостя и дочитать соблазняющую книгу. Он открыл дверь – за ней оказался знакомый мальчишка. Карти пару дней назад наносил визит его матери, которая случайно умудрилась проглотить личинку червя-паразита, известного в народе как «желтый пострел». Это довольно крупный паразит живет в прямом кишечнике и вызывает ужасные боли, прогрызая себе ходы. Излечиться от него достаточно просто – клизма в соответствующее место и пропитанный уксусом хлеб внутрь. И буквально через день червь выйдет из организма естественным путем. Карти считал, что его помощь больше не потребуется, однако испуганное лицо парня, очевидно, означало обратное. Карти вопросительно взглянул на ребенка.
- Сударь, матушке совсем плохо стало. Кричит, мол, что не пойдет никуда, а сама лежит прямо на лавке в гостиной. Бледная, как будто в муке перемазалась, честное слово, не вру! Помогите, а то ведь я других врачевателей не знаю – только Айку, но так она только кошек вшивых дома выхаживает. Да и обиделась на меня, глупая, за то, что я ей мыша подбросил…
Мальчик, не смотря на то, что был жутко перепуган состоянием матери, оставался ребенком. В принципе, рассказа его было достаточно для Карти, чтобы понять что происходит. Бред, отлив крови – это признаки аллергии на настой рибоки, который он ввел матери мальчика. Это легко можно исправить. Сказав мальчишке, что сейчас будет готов, Карти взял из дома две полые иглы для ввода инъекции и сухой порошок – основу для лекарства, и вышел на улицу, где его ждал мальчишка.
- А где отец, почему ты один прибежал? – спросил Карти у ребенка на ходу.
- Батя на служении, в Храме. Он у меня – Жрец самого Пылающего! Только мама его ругает, говорит, что по девкам кабачным ходит. А он по ним не ходит, зря его ругает!
Карти улыбнулся. Парнишка улыбнулся ему в ответ. А в глазах его плясал холодный голубой огонек…

глава 5

Этой ночью не спалось не только Карти. Мать Алик, жрица Пылающего, тоже не могла уснуть. В её маленькой, тесной келье не затухал тусклый свет лампады и не затихал едва слышный скрип пера. Женщина, облаченная в черное ритуальное платье и в платок, сидела за маленьким столом и что-то писала в толстую книжку. Писала упорно и даже с каким-то остервенением, как будто, покрывая пожелтевшие чистые листья легким узором древних рун, с помощью которых осуществлялись все храмовые записи, она избавлялась от какой-то сильной, мучительной боли.
Наконец, когда полная луна показалась за маленьким окном кельи, Священница позволила себе отложить перо и посыпать рукопись каким-то белым порошком. Она медленно встала со стула, и сняла с себя черный платок. Длинные седые волосы упали на плечи. Мать Алик в изнеможенье села на кровать, желая перевести от чего-то тяжелое дыхание. И вдруг, когда в узкое оконце заглянул первый тусклый и бледный лучик холодной Луны, прямо в середине кельи сложился узкий и изящный женский силуэт. Мать Алик тревожно подняла взгляд и увидела ту, которую она не хотела бы видеть никогда в жизни…
Бледное и прекрасное лицо её было прикрыто вуалью, темные, чуть вьющиеся волосы водопадом падали на ровные, окатые плечи. Разноцветные миндалевидные глаза – один бледно-зеленый, второй серый – задорно и с вызовом глядели на жрицу. Тонкая, изящная фигура девушки была закутана в какое-то странное, невообразимое фиолетовое платье, сшитое из каких-то отдельных тканевых лоскутков, но вместе с тем объединенных в единое целое, при этом, кажется, без единого шва.
- Брось маскарад, демоница. На меня он не действует, - тихо, но твердо произнесла усталым голосом священнослужительница.
Темная богиня улыбнулась и сбросила с себя эту личину, чуть приподняв вверх левую руку. Перед матерью Алик теперь стояла не прекрасная девушка, а невольно наводящая на мысль о живом трупе, худосочная с бледной, чуть отливающей зеленью кожей, женщина. Вокруг её жутких и злых демонических глаз были красные круги. Сами глаза, хоть и оставались такими же разноцветными, какими и были, теперь были наполнены кровью. Идеальная до этого момента вуаль была теперь старой и рваной. На странном платье тоже появилось изрядное количество дыр.
- Так лучше, маленькая священница? – ласково и мелодично сказала Темная Богиня, - Вижу что лучше. Однако я тебя огорчу – и первое моё обличие, и это, и тысячи других – это не маскарад, это мой истинный облик. Я приняла этот вид, прочитав его у тебя во взгляде. Ты сама сотворила это!
Мать Алик ничего не сказала в ответ. Но когда демоница принимала вот такой вот жуткий облик, священнослужительнице действительно было легче, ибо говорить с молоденькой девушкой, как с врагом Империи и Церкви было тяжело, а в это облике все сразу вставало на свои места.
- Что тебе ещё от меня надо? – спросила священница, поднимая на Темную Богиню свою усталые от долгого письма глаза.
- Мне от тебя больше ничего не надо, моя маленькая священница, - нарочито ласково произнесла Иста, Богиня Разврата, Соблазна и Тайных Желаний. Словно кошка, она мягко и плавно подошла к жрице Пылающего. Богиня, почти мурлыча от неведомого наслаждения, провела теплой рукой по шее жрицы. Та попыталась отстраниться, но вдруг с ужасом поняла, что прикосновение богини доставили ей истинное удовольствие.
- Вот так, правильно, маленькая жрица! Не сопротивляйся мне. Ты никогда не знала мужской ласки, так познай же хотя бы Мою.
Проклиная себя, жрица закрыла глаза, одновременно чувствуя жуткое омерзение к себе самой и сладкое удовольствие. Когда теплая рука богини, блуждающая по всему телу жрицы, вторично коснулась плеча, мать Алик все-таки нашла в себе силы оттолкнуть её. Иста вдруг зашипела и молниеносным движением мертво вцепилась священнице прямо в глотку длинными ногтями. Та захрипела, и закашляла, захлебываясь кровью. Иста расхохоталась, смотря, как священница бурлит кровавыми пузырями. Когда она опустила руку, мать Алик бесшумно рухнула на пол. Из пяти глубоких ран, оставленных ногтями жестокой богини, лилась яркая алая кровь. Жрица, вне всяких сомнений, была уже мертва.
Дверь кельи вдруг отворилась, на пороге оказались три молодых монахини со свечами в руках. Однако они увидели лишь только мирно спящую мать Алик. Пожав плечами, послушницы Храма осторожно вошли в келью и потрогали лоб жрицы. А затем просто покинули келью, удостоверившись, что со служительницей Пылающего все хорошо. Как только тяжелая деревянная дверь закрылась, мать Алик встала с кровати. Глаза её были разноцветными, а на лице плясала демоническая ухмылка…

***
Карти требовательно смотрел на странных господ, что назвались Темными. Голова рыжего лекаря до сих пор кружилась, и, от чего-то он был уверен, что кружиться она из-за темноволосого господина в сияющих доспехах, что назвался Лансетом. Наконец, заговорил Порядок:
- Мы хотим быть честны с нашим смертным, потому и привели тебя сюда. Видишь ли, вечность наблюдать за вами, смертными, – это скучно. Ты уж прости меня, но из поколения в поколение вы абсолютно не меняетесь - лживые, жадные, жестокие, но все же наивные и от части добрые... Такими вас называет мой брат, Гастиан. Лично я не очень понимаю смысл слова «добрые», однако мы сейчас не об этом. Мы, Темные Боги - или, как последнюю тысячу лет нас стало модно называть, демоны - решили устроить соревнование. Для этого мы выбрали достойнейших смертных в этом городе и…
- Постойте! Отчего именно Тирстаин? Это город Пылающего. Ведь у вас есть острова Эхо, есть вольное княжество орионцев, есть варвары ивстоетяне, в конце концов. Все они охотно бы согласились участвовать в ваших тараканьих бегах. Я же в них участвовать не собираюсь точно. Кроме того, я более чем уверен, что вы – не боги никакие, а всего-навсего теневики, и сейчас вы просто хотите завербовать меня в свою секту.
Илотос вдруг резко взмахнул рукой и вдруг появился прямо за спиной скептически настроенного медика. Схватив его за плечи, он наклонился к лицу рыжеволосого юноши так, что их дыхание скрестилось, и взглянул юнцу прямо в его зеленые глаза. Карти вдруг стало холодно и от чего-то сразу поверилось в то, что перед ним – Темный бог.
- Так то лучше. Тирстаин мы выбрали, потому что давно не играли судьбами таких простых людей как ты.
Карти сглотнул и тревожно посмотрел на остальных богов. Они были спокойны и холодны.
- Все равно я не хочу и не буду что-либо делать для вас.
¬- Мы знаем, но не беспокойся, у тебя все получиться само собой. И знай, что у тебя есть преимущество перед тремя другими, как ты сам назвал, «тараканами» – мы тебе открылись раньше. Я более чем уверен, что мой братец и Ниацо, Ралин и Аниста, Иста и Яссир так быстро на такой шаг не пойдут. Они никогда не воспринимали смертных в серьёз. А зря…
Илотос вдруг исчез, следом исчез и Лансет, хмуро улыбнувшись лекарю. В комнате остались только Карти и Моргана. Карти пожал плечами и встал с кровати, намереваясь уйти, но вдруг красивая богиня остановила его:
- Знаешь, Карти, почему я выбрала тебя?.. Потому что я обожаю смотреть как близкие ранее люди сами же друг друга в упоении убивают… А ещё, ты показался мне симпатичным, для смертного. До встречи, лекарь!
Богиня войны звонко рассмеялась и исчезла. Карти вздохнул и покинул злополучный дом. Спать совсем не хотелось, хоть на улице была поздняя ночь – возможно потому, что лекарь проспал весь день. Вдохнув и подняв взгляд на почти лиловую синь светлого звездного неба, лекарь направился в Императорский Парк, что находился чуть выше Храма. Летней ночью там было волшебно – из своих норок-домиков вылетали ночные феи, которые были подарены Тирстаину королевой эльфов. Легкие, облаченные в светлые платья и комзолы, они кружили в воздушном вальсе, напивая старую и красивую мелодию. Эти крошечные создания всегда восхищали Карти, однако ночью лекарь обычно спал, а потому видел их очень редко.
Однако фей этой ночью Карти увидеть не довелось. Когда лекарь свернул на темную улицу, желая срезать дорогу, он понял, что делать этого не стоило. Но было слишком поздно.
За ним следили два гоблина, которые, стоило лекарю скрыться в темном переулке, сразу дали о себе знать. Большие зеленокожие существа просто прижали рыжеволосого юношу к стенке, хищно улыбаясь и рыча. Карти понимал, что если он попытается сейчас бежать, то в спину ему войдет два тяжелых арбалетных болта. Нервно сглотнув, лекарь опустил глаза, ожидая, пока бандиты заговорят первыми. Смотреть же гоблинам в глаза было вообще опасно. Эти желтые, святящиеся в ночи огоньки, если с ними встретиться взглядом, могли стать последним, что лекарь увидит в жизни.
- Гляди, Арк, какого птица мы изловили! – произнес гоблин, что был повыше.
- Да ну, плюнь ты на этого костистого малого, пущай идет, куда шел, толку то от него? Иы здесь по другой причине – снисходительно сказал гоблин пониже, которого звали Арк.
- Плюнуть? А ежели этот сейчас прямиком к страже побежит? Нас поймают и вздернуть на рассвете. Нет, куренка отпускать нельзя – твердо сказал гоблин, что был повыше. Карти вздрогнул.
- И что ты с ним делать хочешь? Сожрать? – насмешливо спросил гоблин Арк.
- А то же, что эти розовокожие ублюдки делают с нами! Сдеру с него кожу и сошью ботинки себе, а из костей смастерю пепельницу. Это ведь они сделали с нашим отцом?..
У Карти сердце ушло в пятки. Он знал, что среди имперской аристократии в последнее время вошли в моду туфли из гоблинской кожи и изделия из кости. Он знал, что из-за этого по Империи последнее бесследно и без весточки пропадали гоблины, знал, что зеленокожий народ бандитствует, бунтует, догадываясь в чем дело… Но чтобы здесь, в Храмовом квартале столицы Империи были бандиты-гоблины… Этого Карти никак не мог представлять.
- Не уподобляйся этим чудовищам, брат, - сказал гоблин Арк. Карти невольно поднял взгляд на него. Он был среднего для гоблина роста – почти два метра. Одного глаза у него не было, на левой щеке тянулся уродливый шрам, нелепо и непрофессионально заштопанный шрам, с торчащими нитками. Заштопанный тем, кто очевидно в медицине понимал не больше, чем Карти в магии. Сами гоблины друг друга так не уродовали. Ответ был прост – его так разукрасили либо людские, либо эльфийские расисты. И те и те имели место быть, и те и те ненавидели зеленокожих существ. Однако гоблин Арк защищал человека! Карти благодарно смотрел на него и молчал.
- Ну, хорошо, однако просто так отпускать его нельзя. Пусть он … - вдруг высокий гоблин замолчал, захрипел и рухнул на землю. В его спине было пять крупных стрел с синим оперением – с такими стрелами ходила только стража. Арк зарычал, однако не побежал прочь, а поднял вверх лапы, с ненавистью смотря на Карти. Через минуту рядом уже был дозорный отряд городской стражи.
- Имперец, эта зеленая тварь угрожала вашей жизни? - спросил капитан, глядя на лекаря. Карти тут же отрицательно покачал головой.
- Нет, капитан. Более того, он тоже мне не угрожал, – сказал лекарь, указывая на корчившегося в муках на земле гоблина с пятью стрелами в спине. Все-таки гоблины -живучий, стойкий народ.
- Позвольте оказать ему первую помощь? – робко спросил Карти, глядя на задыхающегося в смертных муках гоблина.
- Не позволяю, он угрожал вашей жизни, жизни имперца! Если он выживет, то непременно продолжит это дело - спокойно и тихо сказал капитан, - Отнесите гоблина в лазарет. Там его усыпят, это гуманно. А этого уродливого - арестовать.
- Стойте! – почти крикнул Карти, - Я же говорю – он не угрожал мне! Наоборот, он меня защищал от своего брата.
Капитан недоверчиво посмотрел на Арка. Тот молчал, опустив глаза.
- Ты готов держать ответ, за свои слова, имперец? Назови своё имя и титул, если имеется.
- Карти Ронда, сын Орландо, студент Академии. Я готов держать ответ, - нарочито смело произнес Карти, который уже начинал жалеть о сказанном. Совесть бы, конечно, никогда не простила бы Карти, если бы он просто оставил невинного гоблина страже, которая наверняка с утра подвела бы его к дыбе, однако он не полагал, что капитан его послушает
- Хорошо, Карти. Завтра с утра зайдешь за гоблином в участок, мы же с ним пока оформим документы, касательно смерти брата.
- Но его брата ещё можно спасти, - безнадежно сказал Карти. Капитан предпочел сделать вид, что не услышал этого.
- Студент Карти, гоблин, гуляющий ночью по Храмовому кварталу - потенциальный убийца! Ребята, провидите парня до дома. Остальные - со мной!
Карти послушно объяснил, где живет, и вскоре оказался дома. Он понимал, что проводили Карти не просто так, а чтобы в случае, если гоблин продолжит хулиганить, первым делом проверить Карти.
Уснуть лекарь долго не мог, и сон его принял в свои объятья только тогда, когда он выпил травяной настой.

Последний выходной… Карти проснулся, щурясь на заглянувшее в окно солнце. Он умылся, оделся, проверил – нет ли посетителей, после чего отправился в дозорную башню. Смешно подумать – за гоблином! От дома до башни было недалеко – всего десять минут пешком. Карти всегда проходил мимо башни, когда направлялся в Академию.
Все говорили, что дозорная башня – великое произведение архитектурного искусства. Лекарь в искусстве не разбирался, а потому считал башню обыкновенной башней. Такие стояли в каждом квартале. Храмовая же выделялась среди остальных только более тщательной отделкой камня, широким флагом с Белой Ящерицей на красивой острой верхушке, и большими резными воротами с драконом.
Внутрь Карти без проблем пустили. Когда он сказал о цели своего визита, его, улыбаясь, сопроводили в подвал, где, среди прочих уголовников за решеткой в одиночке сидел гоблин. Он изменился с ночной встречи – в кровь была разбита губа, явно сломан нос, под глазом был большой синяк. Карти виновато улыбнулся и махнул ему рукой. Тот просто кивнул.
- Ручаешься ли ты за него – спросил стражник, - учти, мы его выпустим под твою ответственность. Если мы его поймаем на преступлении, то вместе с ним накажем тебя, по всей строгости…
Карти задумался, но все же кивнул. Он чувствовал себя крайне виноватым перед гоблином Арком.
- Лучше будет, если ты уговоришь его покинуть Тирстаин, парень, - подмигнул стражник, открывая решетку одиночной камеры. Гоблин вышел, презрительно взглянув на стражника. И они вместе с Карти вышли из башни.
Оба молчали. Карти чувствовал себя виноватым. Гоблин заговорил первым.
- Спасибо тебе, парень. Наверное, мне действительно будет лучше покинуть столицу. Тут не место для таких как я.
Карти немного помолчал, а затем тихо сказал:
- Ты защитил меня от своего, я от своих. Все честно, не нужны благодарности. Однако, гляжу, они тебя все же поколотили. Дело, конечно, твоё, можешь хоть сейчас покинуть столицу. Однако я могу обработать раны на лице, а так же дать мазь – синяк быстрее сойдет.
Гоблин ответил резко и сразу:
- Нет.
Карти пожал плечами:
- Как хочешь. Однако я могу и швы снять с раны на щеке – гляжу твой нерадивый лекарь забыл, что нитки нужно вытаскивать…
- Хорошо, человек. Ты мне поможешь, - сдался гоблин. Дотронувшись рукой до страшного шрама на щеке.
Карти улыбнулся и отправился вместе с гоблином Арком в дом. Он был рад, что хоть как-то сможет загладить свою вину перед этим гоблином.

_______________________________________

Иста в глазах матери Алик.