– Скучно, – вздыхал Реймон, просиживая штаны в очередной таверне Лариаса. Работы не было: ни один из его старых клиентов не желал отыскать себе новенький, хорошенький "артефактик" и тем самым обеспечить вампира новыми приключениями и неприятностями. Ну хоть чем-нибудь. А то это лето, Пустота его поглоти, с вечным солнцем, короткими ночами и жарой, что на Каэля с его черным облачением странно поглядывали, уже надоело. Хуже горькой редьки и крови крыс (у крыс вампир кровь, естественно не пил, но от самой мысли его начинало не слабо так выворачивать). – Скучно.
В ответ пошевелилась сумка с лозой из запретного леса. В последнее время Рей опасался оставлять Арсения, привязанным к седлу. Тот моментально понимал, что за ним больше никто не следит и сразу же пытался высвободиться, привлекая к скакуну вампира ненужное внимание.
"Что происходило с этим миром,"– размышлял вампир, оглядывая окружающих, – "только пьют и песни орут, никакого разнообразия и развлечений."
С такими мыслями он закинул в себя новую порцию эля, изнемогая от ничегонеделания. Хоть в Наррону возвращайся, вспоминай про свой графский титул и заседай на балах и пирах, параллельно плетя интриги. Интриги – хоть какое-то разнообразие. А не это.
В мешке вновь пошевелились, непрозрачно намекая, что Арсений не прочь бы вылезти на свет и чем-нибудь перекусить. Да, в последнее время этот проглот-переросток постоянно требовал еды, воды и света солнца ему, видите ли, было мало.
Каэлю невольно вспомнились обстоятельства при которых он обзавелся избалованным цветочком. Запретный лес, первая встреча с Сетом и Ингрид… встреча. В памяти вампира много всего, и сейчас в ней всплыли слова торговки о том, где ее можно найти.
"Лариас, Лиственная улица."
Вампир поднялся из-за стола и расплатился. Интересно, насколько велика вероятность, что Ингрид и Сет сейчас в Лариасе, а не колесят где-нибудь по Империи. Довольно мала, но учитывая как им везло на внезапные встречи в самых разных уголках этой страны, можно было бы ожидать, что Каэлю сегодня улыбнется удача.
Некоторое время спустя вампир оказал перед симпатичным, ничем не примечательным с точки зрения аристократа из Нарроны домиком. Мужчина задумчиво почесал затылок, пытаясь вспомнить, что же он знал о Ингрид, кроме того, что у нее есть Сет. Но мысли лениво разбежались и лишь отметили веселое гудение, доносящееся из дома.
Каэль вошел внутрь лавки, расположенной на первом этаже, тут же поймал какого-то человека и поинтересовался:
– Где я могу найти Ингрид Мерсери?
"Любопытно как часто Ингрид устраивает такие гулянки?"
Он же помнил, как девушка отреагировала, когда поняла, что Рей напоил Сета в том захолустье.

Изумление, застывшее на лице Ингрид, было воистину восхитительным. Ради одного только этого выражения лица сюда стоило зайти. Внутри Реймона расплывалось сладкое предчувствие чего-то хорошего. Ему в принципе нравилась реакция Ингрид на все совершаемые им действия. Может быть все дело было в том, что и Сет, и Райсса как-то проще относились к его вторжениям в их жизни? Он не мог сказать точно, но факт оставался фактом, то как выражала своим эмоции торговка при виде вампира вызывало в оном искреннюю самодовольную радость.
Ингрид вздохнула, Рей расплылся в хищной улыбке.
– У Норзота отличное чувство юмора, – покачал головой мужчина, приходя в прекрасное расположение духа. Это было сродни тому состоянию, как было в таверне, где Ингрид попыталась отчитать вампира за недостойное поведение.
Один раз – это случайность. Два раза – совпадение. Три уже судьба. Спорить нельзя.
Не окажись сегодня торговки дома, вампир и думать бы забыл, но разве можно игнорировать такие знаки кого-то сверху? Нет, Рей не был тотальным фаталистом, но и отрицать таких вещей как интуиция, предчувствие или намеки Судьбы не мог.
– Неужели ты не рада меня видеть? – картинно вскинул брови вампир и развел руки в стороны, словно предлагая девушке пасть в его объятия. – Ты как-то говорила, что обитаешь в Лариасе, – он немного помолчал. – В общем, мне было скучно, а у тебя талант влипать в веселые ситуации.
Ага, инциденты в Запретном лесу и со Сном Пророка уже входили в категорию приключения, о которых когда-нибудь можно будет рассказывать молодым да зеленым.
По дому, тем временем, вовсю разносились звуки, издаваемые вроде бы лютней, в добавок к мелодии началась и песня сначала надрывно-печальная и затем резко переходящая в залихватски-веселую. Это слегка напомнило вампиру ситуацию в таверне. Там тоже пели песни.
Он променял шило на мыло? Не-ет. В таверне же не было Ингрид.
Каэль властно притянул девушку к себе, несильно обнял и, лучась самодовольной улыбкой, отпустил: раз Магомет не идет к горе, гора сама пойдет к Магомету.
– Что празднуем? – деловито осведомился вампир. – Без меня Сета спаиваешь? – укорил Рей торговку. Кстати о варгах, где сам оборотень? Удивительное дело, но Каэлю на самом деле хотелось увидеть мальчишку… Вдруг тот тоже порадует "старого" вампира оригинальным выражением лица? Рей огляделся, но Сета не заметил. – А где он?

Отредактировано Каэль (08-07-2012 21:25:15)

– Вообще-то... рада, – отойдя от удивления, отозвалась девушка.
Кто бы мог подумать, что его самого это обрадует еще больше, чем недавнее изумление, украсившее лицо Ингрид. Забавная штука – жизнь. Вот уж кто-кто, а Каэль бы никогда не мог даже мысли допустить, что когда-нибудь сойдется с человеком. С орчанкой-воительницей – да, самоуверенным оборотнем-волком тоже да, с темным эльфов – сразу да. Но человек? – Просто не ожидала увидеть тебя сегодня и...
– Было бы не так интересно, если бы знала, – хмыкнул вампир.
Жизнь должна преподносить сюрпризы, в том числе и приятные. И это уже не бахвальство, девушка сама признала, что рада его видеть. И (Норзот, ну что это такое?) это вновь грело душу.
Тем временем, Ингрид поведала, что причиной источника столь бурного и рьяного веселья было день рождение ее наставника. Довольно любопытный факт, что именно наставника, а не отца или какого другого родственника. Впрочем, данная ситуация и общий доносящийся галдеж не располагали выведывать у торговки подробности ее жизнь. Да и, честно говоря, Каэлю было любопытно, но все же он уважал право личной жизни Мерсери (забавная аналогия фамилия Мерсери и имя Мерсер?). Кому-нибудь другому он бы обязательно постарался залезть внутрь и разузнать все тайны, страхи и сомнения, потом бы обязательно воспользовался. Но здесь и сейчас не время, не место и не тот человек.
Сет, к сожалению (и вновь удивительное дело), уже умудрился смыться. А ведь воодушевленный вампир уже строил стратегический план с кодовым названием "Напоить Сета. Дубль два" и вовсю размышлял над претворением этого плана в жизнь. Что ж, варг видимо как чувствовал и поспешил убраться. Но быть может, еще появится? В конце концов, у Каэля полно времени, а гости наставника Ингрид судя по всему не спешили расходиться.
– А где твоя живность?
Вампир огляделся, обнаружил самую дальнее окно около стеллажа со всякими мелкими вещицами для продажи и пристроил туда сумку с вертящимся Арсением. Тот, почувствовав твердую "землю" под собой, моментально начал копошиться. Выбирая между нужным (развязать мешок) и правильным (оставить лозу в своей темнице), Каэль выбрал первое. Если оставить так Арсения, тот наверняка грохнется с подоконника и привлечет к себе ненужное внимание, а если выпустить, то будет стоять себе смирно и любоваться видом из окна. А пирующие гости, разморенные элем и пивом, даже не заметят его там.
– Коня оставил у таверны, – пожал плечами вампир: все равно место в конюшне было оплачено, Лаэрта заодно бы и почистили. – Птица там же осталась. Этого… – кивок в сторону вылезающего Арсения и "приветственно"-плотоядно шевелящего листочками при виде торговки, – прости, оставить не мог.
После его тут же утянули знакомиться с наставником.
Стратегический план "Напоить Сета" был быстро переигран в план "Напоить Ингрид". Так любопытства ради.
Но сначала Мерсер: все же интересно посмотреть на него. И несколько непривычно: в такой обстановке он впервые. Раньше все как-то по наигранно-светским балам с паутинами интриг и сплетен приходилось ходить.

Ингрид, как и предполагалось, совсем была не рада увидеть еще чуток подросшего Арсения (несмотря на то, что растение так и лучилось неприкрытым дружелюбием и страстно жаждало пообщаться с девушкой). Впрочем торговка даже приблизилась к лозе из Запретного леса, вот только все общение протекло совсем не так, как ожидал зеленый проглот: его вероломно накрыли корзиной, в которую тот сразу же укоризненно "постучался", пытаясь образумить человека. Но куда там… По всей видимости приключения в Запретном лесу слишком ярко врезались в память девушки и до сих пор не отпускали. А всего-то была похищена ордой живых деревьев.
– Как скажешь, – поднимая руки вверх, словно сдаваясь, отозвался вампир. Взгляд суровый Ингрид, конечно, отрепетировала, только вот вкупе с ее хрупким (по сравнению с вампиром) телосложением он работал в совсем иную сторону. Но Рей сдержал улыбку. В конце концов в чужой монастырь со своим уставом не лезут. Хотя оставлять в этом коконе растение ему все же не очень хотелось. Все-таки Арсений вел себя куда спокойнее, когда не сидел в "темнице", но если Ингрид так себя чувствует увереннее, пусть будет так.
О, как же он потом пожалеет, что повелся ради комфорта девушки.
Ингрид вывела его в довольно приятных сад, скрытый от посторонних взглядов с улицы зеленой листвой яблоней. Каэль раскрыл рот, желая предложить ей перетащить дитя Запретного Леса поближе к более спокойным "родственникам", но помня ее суровый взгляд (второй-то раз, улыбку можно и не сдержать), передумал.
Об этом своем решении он тоже потом пожалеет – ведь под растение было бы под присмотром.
Главный виновник торжества вольготно сидел под яблоней и, в отличии от многих своих гостей, удивлял на редкость ясным и спокойным взглядом, словно и не пил вовсе. Может, действительно, не пил? Но кубок в руках отвергал эту гипотезу и подвел к выводу, что наставника Ингрид не так легко споить. Видимо, в этом Мерсер оказался похож на вампира.
Живой, заинтересованный взгляд умных глаз следил на приближающимся Каэлем в компании девушки. Рей тоже изучал наставника Ингрид и быстро составил первое впечатление об этом мужчине, чей возраст выдавала лишь легкая седина да собрание морщинок у глаз (спасибо, солнце уже клонилось к закату и к рожденном в Нарроне вернулась способность видеть). Пожалуй, если бы Каэлю довелось встретить Мерсера, он бы поостерегся с бухты-барахты того облапошить. Пришлось бы подумать, как провернуть такое дело, случись эта необходимость.
– Рад… – начал говорить Рей после того как Ингрид его представил. Но договорить не успел, поворачиваясь на чье-то "Рей" и настороженно вглядываясь  в лицо говорившего. У Каэля было полно знакомых той или иной степени надежности. Но и недругами Реймон успел обзавестись за сорок-то лет путешествий по Империи – как же без этого? Главное, чтобы этот кто-то оказался не из той части прошлого, когда Каэль вместе с Ирдисом владел игорным домом. В той части жизни было слишком много, кхм, вызывающего.
– Нед, – усмехнулся вампир: так себе, серединкой-наполовинку оказался этот человек, и не друг, и не враг. – Не такой уж я пройдоха. Согласись, немного нервов, риска и ожидания того стоило.
Угу, Каэль долго не мог решить чего ему хочется: вернуть заработанные с помощью Неда деньги или устроить ему урок "Дети, нельзя доверять всем подряд". В тот раз победила вера в лучший мир.
– Поучился бы у Ингрид – в любой ситуации сохраняет спокойствие, – не без улыбки продолжил Рей. Правда, покричит-покричит сначала, а потом да-а, становится спокойная и такая собранная. Он почти без издевки говорил.
Нед протянул вампиру бутылку, тот не без удовольствия ее принял и повернулся к Мерсеру, которого так и не поприветствовал как следует.
– Рад встрече, – потянул свободную от бутылки руку для рукопожатия. – А ведь я наслышан о вас. Жаль, я без подарка.
Тот же Осберт по пути из Равенны в Лариас упоминал Мерсера.
А вот теперь можно начинать спаивать Ингрид, благо бутылку он уже раздобыл.

– Припомнить хотя бы твою любовь к ботанике… – припомнила Ингрид вечный камень преткновения – Арсения. Ну что это такое, тот еще никого не успел не то чтобы убить, даже покалечить. А некоторые, кем Каэль подкармливал растение, так и вовсе довольны потом были: уходили такой себе летящей походкой с улыбкой на губах.
Каэль смерил девушку вежливой улыбкой: чья бы корова мычала?!
– Вы увлекаетесь растениями? – с нехорошо горящими глазами подхватил эстафету какой-то человечек. Может, Рей и не особо утруждал себя вопросами желаний людей, но такой взгляд он знал – увлеченный, почти фанатичный и большинстве случае до ужаса занудный. В подтверждение сомнений вампира началась лекция о, Норзот спаси, селекции капусты с подачи торговки, что Реймона это очень интересует.
Реймона же на самом деле интересовала два нюанса: первый – это как бы утопить Ингрид в бочке, чтобы никто не заметил, а второй – как же она просекла-то все? Меняться ролями Каэль не любил: он всегда должен был оставаться в качестве главного насмешника, а остальные объектами насмешки. Воспитанница Мерсера умудрилась перехватить инициативу в свои руки. Видимо, весь этот балаган ее уже достаточно достал, и она поспешила вручить всем этим людям новую жертву.
– А у тебя зато материнский инстинкт чересчур сильно играет, – улучив момент, когда от него все отвязались, шепнул он девушке. Кто-то протянул вампиру тарелку с закусками, к которым тот сразу же начал подозрительно присматриваться.
– Хочу уточнить один момент, – обратился он к торговке. – Кто это все готовил? – очень важный вопрос, учитывая, что Каэль собирался попробовать потенциально-опасное это, лежащее на тарелке.
– Так вот, о чем я говорю, – пытался вещать Ганс, прорываясь сквозь звуки лютни Томаса. – Я пока так и не сумел решить проблему гетерозиса, но если…
– Рей, я тут хотел… – зашептал Нед в ухо, бросив надежду дождаться внимания Рея.
Томас все пытался перепеть эту суматоху.
– И оно всегда так? – улучив момент, поинтересовался вампир. Куда там высшему свету Нарроны с их балами и пирами? Не-ет, самый лучший способ учиться самообладанию – это попасть на праздник Мерсера к людям.
– Артефакты — дело интересное, Рей, – вдруг сменил тему Мерсер, лукаво поглядывая на вампира и призывая Ингрид присесть.
Что ж, это было как нельзя кстати, потому что Рей слегка устал отлавливать торговку в перерывах между беготней и делиться с ней впечатлениями. Следя, чтобы в бокале Ингрид всегда было вино (ага, тот самый план "Напоить Ингрид" в действии) и периодически подстрекая девушку пить до дна, Рей начал рассказ:
– На самом деле приедается довольно быстро, – а иногда становится и совсем опостылевшим делом, как например в случае со Сном Пророка. – Но попадаются, порой, любопытные экземпляры…
Вампир неторопливо рассказывал одну из старых историй, мысленно благодаря, что Томас перестал мучать лютню, об ожерелье, которое давало своему владельцу возможность стать на час в день каким-нибудь животным. Самым печальным оказалось то, что контролировать выбор животного было нельзя, а ожерелье обладало своеобразным черным юмором, превращая окружающих то в лягушку, то в черепаху. Собственно, тогда Рей еще работал с напарником и в процессе доставки случилось много казусов. Прерывался вампир только на негромкое:
– Ты пей-пей, – и подталкивал девушку в бок.

О-о, похоже Ингрид грело душу невольное замешательство, которое испытывал вампир, когда его по-свойски тыкали в бок, чтобы тот не тормозил и пил за здоровье именинника или когда уже порядком захмелевший Нед в отместку за игнор опрокинул на Каэля тарелку с булочками, заставив Рея улыбаться сквозь зубы и уверять, что ничего страшного, а потом педантично отряхивать штаны от крошек еще около часа. Ладно хоть начинка была внутри булочек, а не снаружи.
– Ты просто своего лица не видишь, когда говоришь об этой своей зеленой гадости, – упиралась торговка, не желая признавать, что у Каэля нет никакой любви к ботанике.
– Какое еще лицо? – живо возмутился вампир, для наглядности укоризненно щуря глаза. – И он – не зеленая гадость, а редкий и едва ли не единственный полезный продукт магии эльфийских умников. Поверь мне, больше у этих остороухих ничего мало-мальски полезного нет. И вообще, зеленая гадость получается у тебя, когда ты пытаешься приготовить салат, – мстительно припомнил вампир один из тех дней, когда он еще был не в курсе кулинарных способностей воспитанницы Мерсера и наивно отведал салатика из рук ухмыляющегося Сета. Этот мелкий прохвост даже не удосужился предупредить, только ржал, когда увидел меняющееся лицо Рея. Вообще, стоило признать, у Ингрид в этой части был талант – ей бы не в торговцы пойти, а в инквизиторы дознавателем: легкое преступление – покушайте салатика, особо тяжкое – тут уже вам и первое, и второе, и даже десерт. Успех гарантирован. Каэль подтвердит.
– Ты ешь-ешь, – О, Норзот! Какое возмутительное спокойствие в этом милом женском голоске, только подумайте: Ингрид не спешила раскрывать инкогнито повара этого праздника жизни. Вампир внимательно осмотрел окружающих, те по большей части только пили и делились впечатлениями. Интересно, это они уже отужинали или это невозможно ужинать? Изучающий взгляд Рея перескочил на Мерсера – ну ведь умный человек сидит, наверняка, он не желал бы отравить гостей. Немного поколебавшись, вампир все же решился попробовать содержимое своей тарелки. Но из-за все той же осторожности и скачущей в воображении Ингрид в инквизиторском облачении Каэль ел по чуть-чуть, маленькими кусочками. Было съедобно, и даже очень вкусно, но бдительности терять нельзя.
Пришла череда торговых баек и историй из бурной молодости. В какой-то степени Реймон балдел от возможности разговаривать со своими ровесниками и при этом строить из себя молодого и зеленого. Хотя один раз отвлекшись на подливание вина в чашу Ингрид, он чуть не ляпнул на события двадцатилетней давности: "помню-помню такое", но вовремя прикусил язык.
– Ну, до настоящих кровопийц альтейцам еще далеко, – поделилась своим мнением торговка, когда речь зашла о кровопийцах. Каэль заинтересованно поглядел на девушку, лучившуюся улыбкой в стиле "что-о я знаю".
– Э-э, девочка, да что бы ты о вампирах знала! Ты ж поди и не видела ни одного, – тут же поспешил восстановить справедливость Томас: как же так? Молодые да зеленые в таком важном вопросе свою осведомленность демонстрируют.
Тут почему-то не выдержал вампир: прыснув в собственный кубок с вином и поспешно делая вид, что очень некстати подавился. Томас же поведал историю о том, как транспортировал заказ в Наррону. Рей не сумел удержаться от довольной улыбки: в Нарроне никогда не возникало проблем с опозданиями или задержкой разгрузки судов. Все проходило очень быстро и в максимально сжатые сроки. Может, именно поэтому нарронцы так любили сотрудничать с людьми? Каэль помнил, как частенько вместе с сестрой приходил в порт и изучал людей. Особое удовольствие молодым вампирам тогда  доставляло открыто и приветливо улыбаться… а то что клыки было видно, так… издержки производства и неприкрытого дружелюбия же.
– Да это еще что… – пришла очередь Мерсера делиться историей о встрече с вампиром. Обращенным. Рей слегка поморщился, ибо не любил эту братию едва ли не больше людей, и никак не мог понять – это ж каким олухом надо быть, чтобы себя не контролировать и обратить человека. Хотя Каэль знал, что некоторые из его народа наоборот любили так забавляться – создать свою ущербную копию и выпустить охотиться на людей.
– Ерунда какая, – фыркнул вампир, заслышав об обереге из клыков своих собратьев. В чем обрег-то? Вот у него самого целых два таких "оберега" есть, однако и простой сталью Рея умудрялись проткнуть, и серебром даже, и пару раз чуть под заклинание не попал. – Ерунда же… – а они говорят: "ничто не возьмет". Странные люди.
История Мерсера оказалась с печальным концом: обращенного убили, но и полегло с ним много. Что тут мог Рей сказать? Не умеешь – не берись.
– Так надо было кольями запастись и символами Творца - чай, покорежило бы урода, – вновь продемонстрировал свою "осведомленность" в вампирском вопросе Томас. Лицо Каэля вытянулось, Мерсер расхохотался.
– А мне, между прочим, очень идет ряса священника и его символ, висящий на груди, – отойдя от замешательства, хвастливо поделился Рей с Ингрид – золотое было время, когда вампир проповедовал "добро" и веру в Триединого. Он тогда популярен был. Хм, может ему собственную церковь основать? Церковь имени себя любимого?
– Ну да, ну да... а еще водой освященной облить и чесноком закидать... или что там еще против них помогает?
И снова мимо. Разве что утопить в этой освященной воде, а чесноком закормить до смерти или дать приготовить Ингрид. Второй вариант надежней.
– Музыка, – и очередной камень в огород Каэля от воспитанницы Мерсера. Невольно вспомнилось предложение запихать Рею в уши свечки за авторством Ингрид и Сета.
– Скорее уж огонь и серебро, – наиграно печально вздохнул Каэль. – Кстати о музыке, тебе ведь нравятся звуки флейты, настраивают на романтичный лад? – раззадоренный воспоминаниями о свечках, Рей решил напомнить, что некоторые торговки сами любят музыку и даже готовы целоваться со всеми подряд (зато какими подряд!).

Рей смотрел на Ингрид своим коронным укоризненным взглядом номер два, призванным вызывать в собеседнике чувство стыда и желание свернуться в трубочку. Только подумайте, на его собственное замечание о том, что ему идет ряса, Ингрид рассмеялась. Вот вампир и высверливал на ней художественные дырки, но на девушку отчего-то это не действовало. Каэль заглянул в ее бокал, отмечая, что вина там совсем уже ничего, а ведь он столько раз старательно подливал ей эту чудо-жидкость. Чего-чего, а добивался вампир точно не этого – смутить Ингрид теперь было сложнее, и даже стало как-то вовсе наоборот.
– Когда это ты успел священником побывать? – отсмеявшись, спросила воспитанница Мерсера.
– Когда-нибудь расскажу, – отмахнулся Каэль. Но сейчас и правда было не время и не место поведывать историю о том, как он слегка не этично, но очень задорно осквернял веру людей в их Бога. Но зато он узнал, что Ингрид данный факт не смущал. Может, ее даже стоит взять как-нибудь в сообщницы, а-ля свою послушницу? Мозг вампира сразу же заработал, рисуя перспективы этого дела и подсчитывая барыши, полученные при всех вариантах развития. А что? Вполне разумно – физиономия Ингрид умеет вызывать доверие, за исключением тех случаев когда ее намеренно пытаются выставить воровкой.
– Музыка, порой, вообще с ума сводит, или в монстров превращает, – девушка вернула камень из своего огорода в огород Рея. Тот улыбнулся, искренне и непонимающе – о чем ты, женщина, говорила его улыбка, да разве я когда-то был монстром? Каэль же всегда бел и пушист, не так ли? Но нет, Ингрид пошла дальше, демонстрируя серебряную цепочку на собственной шее.
– Ух ты, какая висюлька, – с определенной долей ехидства в голосе восхитился Рей. – Тоже хочу такую, думаю мне пойдет и особых неудобств причинять не будет, – расплылся в довольной улыбке вампир: ему когда-то приходила такая мысль в голову, чтобы носить на себе серебро – такое вот тонкое и без острых выступов. Любопытства ради. Но развить данную идею сейчас ему не удалось из-за появления одной фактурной дамы:
– Какие чудные посиделки! – ее голос не внушал ничего хорошо, да и не заметить как напрягся сам именинник, как изменилась в лице его воспитанница не сумел бы только слепой. К застолью приближалась эдакая помесь колобка с ежиком в многослойной юбке, которая при каждом движении колыхалась, как живая, а обилие браслетов на руках аккомпанировали этой юбке, звонко и не мелодично побрякивая. Через несколько шагов уши вампира начали тихо и беспомощно вянуть – отчего-то это оказалось еще хуже лютни Томаса, от которой Ингрид умудрилась того мастерски избавить.
Теперь напряжение читалось не только на лице хозяев дома, но и сами гости недовольно скривились, разбегаясь в стороны перед гремящим колобком, словно спасаясь от снежной лавины. Рея просто отпихнули в сторону, когда тот отказался самостоятельно отойти. Ладно хоть банально в стол не впечатали.
Мадам все говорила. Мерсер безуспешно пытался избежать ее общества. Ингрид обреченно молчала. Вердикт: пить чай с принесенными завитушками, то есть с пирогом.
–   Вот ты и сходишь, юнош, – брови вампира насмешливо приподнялись, вопрошая "да неужели?!", но разве таким людям, как Эдна есть дело до мнения "юношей"?
Рей как-то недобро улыбнулся, взял чайник, ехидненько пробормотал: "Да, госпожа," и удалился, забыв спросить где кухня. Впрочем, отправился он сначала не на кухню, а к своему единственному оказавшемуся на этом празднике жизни воспитаннику. Воспитаннику, которого Ингрид так негостеприимно запихнула под корзину.  Арсений возмущенно шевелил веточками и листочками, когда Каэль снял с него плетенную тюрьму.
– Да-да, знаю-знаю, – покивал вампир, поймал растение за верхушку и аккуратно принялся отрывать листья с лозы из Запретного леса. Арсений возмущался, Арсений сопротивлялся, но куда растению-"подростку" справиться с "юношей" из Нарроны? – Цыц, а то всего целиком пущу на чай и салат, – пригрозил Рей, когда лоза принялась опутывать его руки и припугивать выпускающимися шипами. Арсений сразу же обиделся и застыл, словно был не гиперактивным растением, а простой геранью. Новоявленная "герань" ожила только тогда, когда на нее вновь опустилась корзина, под которой сразу же началось воинственное копошение, но вампир уже отправился искать кухню. Теперь ему предстояло заварить чудо-чай и просто чай.
Возвращался вампир с невинной улыбкой на лице, заварочным чайником в одной руке и объемной кружкой в другой. Удивительное дело, но из кружки пахло ароматнее, чем из чайника. Эльфы, вот прохвосты, умудрились сотворить опасную, но внешне довольно привлекательную магию. И если не знать, что для госпожи Эдны специально заваривались листья с лозы из Запретного леса, то можно было бы подумать, что Рей – просто знал особый набор трав, необходимый для столь чудесного запаха. Впрочем, отчасти это и было правдой.
– Попробуйте, – поставив чайник на стол, вампир нагло всучил чашку Эдне и не терпящим возражений тоном продолжил. – Это по рецепту моей бабушки специально для вас. Очень вкусно.
И очень концентрированно. Еще бы, Рей не слабо так ободрал только-только распустившуюся верхушку Арсения.

Рей с умиротворением наблюдал за Эдной, аки какой-нибудь дед следил за распоясавшимися внуками – дети же, не чают чего творят. От созерцания картины, как меняется лицо незваной гарпии, вампира оторвала Ингрид, потянувшая мужчину за рукав. Каэль повернулся к девушке, вежливо улыбнулся, наклонился, чтобы послушать, чего от него хотят и хитро улыбнулся, по-свойски приобняв девушку.
– Моя бабушка предпочитала исключительно кровь юных девственниц. Гурманкой была, – печально вздохнул Рей. – От крови старых дев ее тошнило, представляешь себе вампира, которого выворачивает как человека от тухлой рыбы? А ведь технически-то все одно и тоже, – поделился воспоминаниями вампир, сохраняя серьезное выражение лица. Пусть Ингрид сама решает правда это или нет. Тем не менее, свою хватку он ни чуть не ослабил, и даже наоборот. Отпускать девушку прям сразу в его планы не входило. Он же юноша… но быть просто юношей Каэлю надоело, ему можно поиграть в чуть захмелевшего и слегка приударившего за хозяйской дочкой юношу.
Эдна, тем временем, как-то лихо улыбнулась, взбодрилась, бросила косой взгляд на Каэля и Ингрид:
– Вот молодежь распоя… – не договорила, осеклась, вновь дико улыбнулась и кокетливо (по крайней мере, так решил Рей) повела плечиками. – Ме-ерсе-ер… – томно протянула сия дама. – Вот в мое время…
Видимо, Эдна запуталась, что конкретно происходило в ее время и, чтобы привести мысли в порядок, отхлебнула еще чая. В лице вампир даже не изменился, его выдавали только засиявшие подобно начищенным тазам глаза.
– Что ты видела, когда в твою кровь попал яд лозы из Запретного леса? – вдруг поинтересовался вампир, заглядывая в глаза человека. На него действие сока Арсения не действовало ни в каком виде: ни через шипы, ни как чай (он пробовал, из чистого интереса). А вот люди, которых Рей экспериментов ради поил "бабушкиной настойкой" вели себя довольно любопытно, но вот когда приходили в себя, то отказывались делиться впечатлениями. Вампир предполагал, что яд вызывает какие-то галлюцинации или воспоминания о чем-то, что было дорого в прошлом или имело большую важность для человека.
Эдна вдруг пустилась в пляс, весело хихикая и громким, зычным голосом распевая песни, хотя лютню вроде бы так и не нашли.
– Милейшая женщина, – прокомментировал Реймон, убирая руку с талии Ингрид и потянувшись к кувшину, про который, кажется успели забыть. – Выпьем? – как ни в чем ни бывало, подмигнул девушке вампир.

– Неужели есть разница во... вкусовых ощущениях?
– Еще какая, – заверил вампир, невольно вспоминая вкусовые особенности членов своей семьи. Каждый в чем-то да выпендрился, только Каэль оказался самым не привередливым. Он всего-то не мог есть от грязных и неопрятных людей. Что поделать, годы странствий в дороге закалили его. Реймон невесело и кривовато усмехнулся, разглядывая девушку.
Она так спокойно относилась к его откровениям. Заслуга вина или, действительно, привыкла уже к выходцу из Нарроны? В какой-то степени подсознательно Рей был готов, что однажды испугает ее своими выходками, манерами или привычками, теми, которые есть в каждом вампире и которые обычно скрываются от посторонних.
Ингрид даже мирилась с его рукой на собственной талии, не возмущаясь и скорее наоборот. Каэль бросил хитрый взгляд в сторону Эдны, догадываясь о причинах такого поведения, для полноты картины даже украсил свою физиономию невиннейшей из улыбок. Ему это напомнило их путешествия с Аэлиннэ, когда сестра с легкостью и готовностью подхватывала партию влюбленного.
Хотелось немного поиграть.
Но сначала заминка.
– Многое, – одновременно много и мало открыла Ингрид о том инциденте в лесу. Девушка быстро отвела взгляд, не дав вампиру возможности читать по глазам. Маленькие подробности, легкие оговорки – приоткрытая дверца в прошлое человека.
Честно ли это? Вытягивать из нее эти ниточки, и самому молчать… Но ведь он упомянул о родственниках и предпочтениях в еде. Пусть зачтется, как должок.
Вампир встал чуть позади торговки, уже обнимая ее обеими руками, неторопливо погладил по плечам, и вновь устроился на талии.
– Скорее оно просто вскрывает те вопросы, ответы на которые еще важны, – отозвался Рей. – Эдакая возможность увидеть те распутья, которые уже были на дороге жизни, и посмотреть как бы все могло сложится, – помолчал, подул на волосы и добавил, усмехнувшись. – перед смертью.
Но тема не слишком веселая, вспоминает мужчина. Это же день рождения, и все-таки… он не удержался, наклонился и легонько коснулся губами шеи девушки. Уже без желания проверить ее выдержку, а просто потому что захотелось.
– Не сожалей, не сомневайся, иди до конца, – прошептал он на ухо. Конечно, его не спрашивали, но был бы Рей Реем если бы не вставил свое веское слово.
Еще один короткий поцелуй в шею, и вампир убрал руки, возвращая девушке свободу и наполняя кубки. Вино все-таки действовало.
Эдна, тем временем, наплясавшись и набросавшись полузавистливых-полуосуждающих взглядовв  сторону вампира и человека, кинулась к Мерсеру приставать и нагонять упущенное. Видимо, это был ее перекресток.
– Надеюсь, Мерсер не сильно в обиде, что я так удружил с чаем, – поделился Рей, наблюдая, как Эдна охаживает наставника Ингрид. – А что касается меня, будут вопросы, обзови настойчивым поклонником твоего дипломатического таланта.
Все-таки нюансы репутации среди людей бывают такими существенными нюансами.

Было довольно твердо и не особо удобно, еще под боком суетилось и ворочалось что-то мягкое и теплое. И солнце отчего-то пробивалось сквозь занавески, надо будет потом отчитать кого-нибудь за плохое содержание гостиничных номеров: шторы не работают, кровать твердая, да и спит он, определенно, в очень странном положении.
Вампир приоткрыл правый глаз, чтобы оценить свое местоположение и состояние, и тут же удивленно открыл второй глаз, разглядывая макушку Ингрид Мерсери. Рей моргнул и на этом все его изумление закончилось, потому что начался дождь, а следом раздалось ехидное:
– Доброе утро, – Сет собственной персоной стоял напротив лавочки, на которой так и уснули вампир с торговкой. Варг прямо лучился праведным гневом и радостью от сделанной гадости. В последнем Каэль его понимал и даже сам был не уверен, что сумел бы удержаться от такого поступка будучи в возрасте Сета.
Взгляд Реймона плавно перетек на торговку, а в голове вихрем прокрутилась вчерашняя ночь. Каэль с легким чувством превосходства ухмыльнулся, стрельнув глазами в сторону Сета и вновь переводя взгляд на девушку.
И разговоры, и совместное истязательство несчастной лютни, и разбежавшиеся гости из-за устроенного песнопения, и чай для Эдны – он все помнил. Но вот конкретно Сет ничего не знал из того, что произошло, и честно говоря, этот факт удивительным образом грел сердце Каэля. Рей знал, что и так ни за что бы никому не поведал об услышанном: Ингрид уже входила в ту категорию существ, которую волей неволей вампир оберегал. Но сейчас, глядя на Сета и криво ухмыляясь, он точно понимал, что вот этому субъекту он ничего не скажет, и более того, еще не раз наступит на эту мозоль, укоряя и дразня этим незнанием.
– Зря только воду переводишь, – резко поднялся Рей, выжимая волосы (жест получился несколько раздраженным) и щелкая пальцами, чтобы брызги долетели до несносного варга. – А еще друг называешься, – насмешливо укорил вампир и язвительно продолжил. – Или ты еще не в курсе, что бывает, когда взрослые много выпивают?
"Да-а, дружочек, ты еще маленький," – мстительно смеялись глаза вампира. Впрочем, долго он издеваться не стал, а быстрым шагом отправился к столу, на котором еще находились остатки былой роскоши. Деловито позаглядывал в кувшины и выбрал нужный, наливая жидкость в кубок. Кубок предварительно был дотошно изучен на предмет чистоты и был найден вполне сносным для такой ситуации.
– Брусничный морс, – возвестил вампир, протягивая свою находку девушке, немного помолчал и таки добавил. – Лучше всего помогает.
От чего сами поймут, уже не маленькие.
Вампиру просто патологически требовалось добраться до своей сумки, потому что его безумно раздражали мокрые волосы, что липли к плечами и лежали не как надо. Объяснять он ничего не стал, а просто пошел в сторону дома.
Более или менее приведя себя в порядок и размышляя как бы еще отомстить Сету, Рей внезапно вспомнил, а когда вспомнил, то замер. В несколько шагов добрался и снова замер.
– Приплыли… – только и вырвалось из уст Каэля: Арсений пропал.
Гиперактивное растение-вампир исчезло.
Неужели в самом деле обиделся и удрал, пронеслась нелепая мысль и запоздало добавила, что у Арсениев нет ног, а ползать в горшке неудобно.

Отредактировано Каэль (29-09-2012 23:40:00)