Метель. Снег ложился на землю то крупными красивыми хлопьями, то мелкой порошей. Матушка зима показывала норов уже второй день и, кажется, не собиралась давать людях, волею судеб оказавшимся запертыми в небольшой таверне, передышки и возможности продолжить путь. Ллинара, прибывшая к таверну за день до начала бурана. изнывала от скуки. Три дня на одной месте для невероятно активной и подвижной девушки казались прямо-таки вечностью. На исходе второго дня, проведенного в четырех стенах, люди, уставшие от безделья и монотонного хода времени, начали травить байки.
Сказки, рассказы, легенды, мистические слухи, были, небылицы, песни - все это Ллинара любила и могла слушать бесконечно. Затаившись у камина с пухлым, уже порядком потрепанным блокнотом в руках, девушка внимала рассказам, не забывая черкать в своей книжице небольшие пометки, по которым можно будет потом восстановить услышанное. Еще ни один менестрель не отказывался пополнить свой запас баек, которые можно будет потом рассказать внимательному слушателю, многократно приукрасив.
Увлекательная, немного смешная история одного из сидевших тут охотников о том, как он с приятелями промышлял оленя в горах, закончилась. Последовали несколько минут оживленного гомона и веселых подначек в сторону мужчины. А потом люди снова затихли - сменился рассказчик.
Признаться, рассказ о таинственном котле-убийце Ллинаре понравился. Это было что-то новенькое. Обычно на эту роль претендовали разнообразного формата драгоценности, но никак не кухонная утварь.
- А откуда вы услышали эту легенду? - негромко поинтересовалась менестрель, подобравшись после окончания байки поближе к парню, который ее поведал.
Ветер в каминной трубе взвыл как-то особенно тоскливо, пресекая даже малейшие мысли о том, что завтра можно будет продолжить путь.
- А вы сами видели когда-нибудь гномов?

- А я гномов никогда не видела, - грустно ответствовала Ллинара, чуть растерянно пожав плечами. - Знаете. я всегда представляла их по рассказам степенными, важными, - добавлять про пузатых менестрель не стала, решив, что мужчина, раз уж он столь дружен с гномами, может и обидеться. - С длинными, почти в пол пушистыми бородами, - Линка лукаво усмехнулась. - Я сильно далеко от истины?
Трактирщик принес запрошенную ранее кружку с горячим травяным отваром. Девушка сунула блокнот за пазуху и принялась греть немного замерзшие руки о горячую глину.
- Вы, наверное, много путешествовали? - менестрель покосилась на своего собеседника. - Совсем-совсем не хочется рискнуть? - девушка пожала плечами. - А я как-то участвовала в истории с фамильными драгоценностями и проклятием, и еще в одной, просто с проклятием или чем-то вроде того. Оба раза едва ноги унесла, - девушка улыбнулась своим воспоминаниям, которые с течением времени потеряв остроту, стали ей даже нравиться. Можно будет потом, когда совсем состарится, рассказывать внукам у камина, как погуляла по миру их бойкая бабушка. - Я? - Ллинара снова улыбнулась. - Да отовсюду помаленьку, перекати-поле. Нигде надолго не задерживаюсь.

От фляжки, извлеченной мужчиной из-за пазухи, по залу поплыл резкий запах спиртного. Ллинара едва приметно поморщилась: сама она практически не пила. С детства, увидев однажды, как куролесил пьяный сосед, боялась перебрать и отчудить что-нибудь не менее фееричное. К слову, закончилось все тогда тем, что мужчина выбежал на улицу в чем мать родила. Маленькая Линка этого, правда, не видела, но слышала от няни, сплетничавшей с подругой.
- Грустно, - пожала плечами менестрель. Она не понимала, зачем нужно проклинать вещи. Ровно, как и не особенно сознавала, почему некоторые люди несут боль другим. Странные...
- О каа-а-акая красавица, - пьяненьким голосом возвестила шатающаяся личность, прибившаяся к их столу. На ногах мужчина уже практически не стоял.
"Ну началось", - подумала менестрель. Редкий вечер  в таверне удавался без принявшего на грудь ценителя женской красоты.

В самом начале драки Ллинара предусмотрительно отодвинулась к стене, прижавшись к ней спиной. Мордобой - дело мужское. Нет, при необходимости она поможет, кое-чему в этой области жизни путевая жизнь ее все же заставила научиться. Не любила, конечно, не понимала всей прелести удалых кабацких драк или стычек на дороге, но против любви к оным отдельных индивидуумов иначе не попрешь.
- Ллинара, - представилась девушка, не к месту улыбнувшись. Имя случайного знакомца ей понравилось. Оно звучало как-то надежно, уютно и основательно, всколыхнув воспоминания о гномах.
В толпе начали раздаваться одобрительно-неодобрительные выкрики. кто-то поддерживал парня, представившегося Диохоном, кто-то Тихона. Менестрель поддерживала скорейшее окончание драки, начавшей уже завязываться. Тихон отправился в полет на бреющем, попытка пьяного мужик, ставшего зачинщиком свалки, влезть обратно и все же выяснить до конца свои отношения с Диохоном была пресечена глиняной кружкой, так кстати оказавшейся в руке менестрельки. И правильно, со спины подходить - нехорошо. Товарищ прилег под стол отдохнуть и перевести дух.
Люди, уставшие от сидения в четырех стенах и однообразия, охотно вливались в развлечение. Догадливые девки-подавальщицы скрылись на кухне и оттуда ни за какие коврижки не высовывались.

Зачем прикрывать глаза Ллинара сначала даже и не поняла. Не ослушалась, лишь какую-то плутоватую ухмылку на лице Диохона увидев. Какая-то затея у него была. Зажмурилась, борясь со страхом оказаться в столь беспомощном положении в таверне, где уже пошла разудалая драка. Того гляди за лавки схватятся.
Что-то ярко полыхнуло. Ощущение схожее с тем, что бывает, когда подставляешь лицо, закрыв глаза, солнцу. Ярко, очень и несравнимо ближе, чем дневное светило. С разных сторон одновременно послышались вскрики, стоны и отборный мат. Выждав еще пару минут для верности, менестрель открыла глаза. Драка продолжалась, набирая обороты.
Подставив для верности подножку пролетавшему мимо типу, девушка сдвинулась чуть ближе к Диохону. Ведь отчасти в заварушке-то она виновата и не мешало бы парню спину хоть немного прикрыть. Впрочем, он прекрасно справлялся сам. Случайный знакомый оказался магом.
Кто-то, воспылав неземной страстью к красавице-менестрели, попытался обнять ее со спину. Наугад ткнув назад острым локотком, девушка присела, уходя в сторону. Добавила нахалу по основанию шеи, дабы ручонки свои впредь при себе держал. Следующий желающий потеснее пообщаться с Линкой получил маленьким огненным шариком в лоб. Взвыл, осознав, что волосы начинают полыхать, и на время ретировался во двор. Страж на пальце, казалось, стал кусать свой хвостик с куда более довольным видом.
Драться Ллинара не умела и не любила, а потому старалась особенно не ввязываться. Предпочитала, крутясь, как мелкая рыжая юла, ловкими пинками-тычками-подножками отправлять пролетавших мимо или особенно зазевавшихся товарищей в крепкие объятия стены. Пусть отдохнут люди добрые.
Полыхнуло жаром, заставив девушку отшатнуться к стене. Маг окружил себя защитным куполом, от соприкосновения с которым весело и игриво полыхнули стулья и начал плавиться, чернеть пол. Такими темпами дело закончится пожаром и останутся они на развалинах трактира в метель.
- А ну затихли! - грянуло громовое. Хозяин трактира, видимо, осознав весь масштаб грозящих ему и его имуществу разрушений, решил дествовать. Мордовороты-вышибалы рыбкой отправили за дверь пару главных подстрекателей - в сугроб, охлаждать неуемный пыл. Туда же они, закатав рукава, примерялись адресовать еще пару-тройку активистов.

Хозяйские мордовороты на удивление быстро распинали драчунов по углам. К счастью для всех путников. здесь остановившихся, они сделали это до того, как вышеупомянутое здание загорелось. То ли трактирщик обладал большим авторитетом и умел заставить себя слушать и уважать, то ли (и вероятнее) кулаки у вышибал были внушительные и как-то не вызывали у баламутов желания возникать дальше.
Попытка сдать самого главного зачинщика драки с рук на руки хозяину заведения обернулась большим несчастьем: у мужика в рукаве оказался припрятан охотничий нож, которым тот и ткнул Диохона в живот. Тихона скрутили вышибалы, кто-то сорвался за лекарем. Менестрель, побледнев, рванулась вперед, к своему новому знакомцу.
Маг, видимо, решив, что помирать ему еще рановато, принялся действовать, пока большая часть присутствовавших замерла в растерянности. Нож охотничий вытягивать стал да только из-за боли выходило это медленно, а оттого - в разы больнее. Замкнутый круг какой-то. Вздохнув глубоко и переборов подступавший в горлу комок, Ллинара положила свои руки поверх ладоней мужчины и помогла немного клинок из раны рывком вытащить, чтобы все ж не мучить лишний раз болезного. Кровотечение усилилось, менестрелька попыталась было зажать рану, да только тщетно. К счастью, у Диохона оказался при себе амулетик на этот счет.
- Да, - не удержалась и шмыгнула все же носом. - Но я испугалась, - тонкая ручка легонько треснула мужчину по макушке. - Умеешь ты девушек едва ли не до потери сознания доводить, - через силу улыбнувшись, Ллинара оглянулась. Все успокаивалось. Устанавливали обратно упавшие стулья, выносили сломаные.

- Лично мне сначала надо бы руки помыть, - фыркнула менестрель. - Они немножко в крови, - девушка покрутила ладошками перед носом у мага и отправилась искать воду.
Вернувшись, Ллинара застала Диохона уже за едой.
- Приятного тебе аппетита, - менестрель пристроилась рядом и придвинула к себе миску с едой. - Часто ты в такие переделки влипаешь?
Есть почти не хотелось и девушка слабо ковырялась в тарелке. Все-таки разного рода треволнения плохо влияют на аппетит. Слишком много событий о сегодня, слишком много впечатлений - как плохих, так и хороших.
- Я так хочу отдохнуть, - Линка покосилась на девушек-подавальщиц, убиравших последствия потасовки. - Хорошо еще лютню в комнате оставила, а то как пить дать - расколошматили бы мне ее под шумок.

- Благородный вы человек, - улыбнулась Ллинара, в очередной раз перепрыгивая с какого-то панибратского "ты" на вежливое "вы".  С одной стороны, случайный знакомый девушке нравился и отстранено-холодное "вы"  как-то не вязалось с обращением к этому добродушному человеку, а с другой стороны - она его знает-то от силы час. - Я бы не отважилась, наверное, вступиться подчас. Я слабая, - менестрель пожала плечами.
Прикосновение к руке оказалось неожиданностью. Линка едва приметно вздрогнула. возвращаясь из омута своих мыслей, как-то незаметно и плавно уплывших в сторону лютни, лежавшей в снятой ею комнатке наверху.
- Спасибо.
От амулета, касавшегося ладони, по телу расползалось мягкое уютное тепло. Силы, на эту заварушку потраченные, возвращались.
- Самая настоящая, - лукаво улыбнулась девушка. - Песни пою, сказки сказываю. Будь уверен и из того, что сегодня я видела, вполне сложится какая-нибудь забавная история, - на просьбу Диохона девушка только улыбнулась. - Спеть? Уговорил, только за лютней схожу.
Свое ремесло девушка любила. Знала множество песен, сказок и баек и охотно их исполняла. Наверное, тракт. пыльной лентой ложащийся под ноги, песни и новые впечатления были самыми большими слабостями Ллинары.
Вернувшись в обнимку с матерчатым чехлом, менестрель уселась обратно на свое место. Бережно освободила инструмент и легонько коснулась струн.
Вот почти что с четверть века,
Как шмыгнула в белый свет,
А чудные человеки
Ведьмой кличут двадцать лет:
Мол, девчонкой пятилетней
При сияющей луне
Мать меня порою летней
Подарила Пустоте.

Плюнуть или каяться -
Кто же разберет
Кто не испугается -
В жены пусть берет!
Только есть одна проблема -
В город толком не войти:
Люди с криком "Ведьма, ведьма!"
Разбегаются с пути.
Люди прячут злые морды
В обывательском тепле,
Ну, а я над ними гордо
Пролетаю на метле!
Чтоб позлить свою соседку
И привадить к ней воров,
Я топор втыкаю в стенку
И дою ее коров.
До сих пор она икает,
Увидавши со двора,
Как молоко ручьем стекает
С рукоятки топора.
Через улицу соседу,
Что противен, толст и лыс,
Я в компанию к обеду
Под окно пускаю крыс.
Крысы роют в доме норы -
И порядка нет как нет:
Обвалилось ползабора -
То-то будет рад сосед!
Я который день лью слезы -
Присмирела егоза:
В сердце нож воткнули острый
Лорда синие глаза!
Месяц ядом вновь налился,
И себе желаю я,
Чтоб в меня скорей влюбился
Тот, кого хочу в мужья.
Согрешишь - покаешься,
И пойдешь домой;
Песне улыбаешься -
Значит, будешь мой!

Допев до конца незатейливую. но веселую и задорную песенку у юной ведьмочке, Ллинара еще с минуту молча мучила струны лютни, улыбаясь. Менестрель она и есть менестрель, в голове уже крутились мысли о том, что еще такого спеть бы. Еще ону заводную песенку или выбрать нечто более серьезное?
Выбор был сделан за девушку Диохоном. Маг выловил из своего походного рюкзака какую-то толстую книжку, между страницами которой оказался вложен слегка потрепанный листочек со словами и нотами. Улыбнувшись, Ллинара забрала протянутый ей обрывок бумаги, пару минут всматривалась в ноты и слова, знакомясь и запоминая, а потом заиграла. Звенящая, печальная, но чистая мелодия казалось приглушила гомон голосов в таверне. А потом маг запел.
Песня оказалась довольно-таки грустной и повествовала она о горсте (как представилось менестрели) отчаянных героев, противостоящих натиску превосходящей их по численности нежити. Стоит ли говорить, что исход боя не был окрашен во все цвета радуги?
- Очень красиво, - улыбнулась менестрель, машинально перебирая струны лютни, хотя Диохон уже и закончил свою песню. - Из тебя вполне мог бы выйти неплохой менестрель.

То, что эта история может оказаться правдой, менестрель представить могла. Но уж о том, что ей приведется еще и повстречаться с тем, кто был в этой проклятой некромантом деревне, кто спасал бедных простых жителей от орд нежити... Ооо, о таком Ллинара даже и подумать не могла. Восхищенно выдохнув, девушка сфокусировала взгляд на лице своего собеседника, за один короткий вечер явившего много интересных сторон своей личности, и, подперев кулачком щеку. принялась расспрашивать. Любопытство такое любопытство...
- Наверное, это было дико страшно? - Ллинара поежилась как от налетевшего холодного ветра. Или, может, и правду сквознячок какой прогулялся. - Хотя чего я спрашиваю? Это ведь было месиво, - девушка вздохнула. - А как далеко эта деревня? Расскажи мне о ней. Наверное, я бы хотела там побывать, - менестрель мечтательно вздохнула. - Я, кстати никогда не приближалась к лесу Сильве почему-то. Даже на небольшом расстоянии не была особо. Все не доводилось как-то.

- Красиво, - тихо произнесла Ллинара, перед мысленным взором которой как наяву встали и дома, украшенные искусной резьбой, и говорливые ручейки в зеленых перелесках, и высокое голубое небо. - Жители сумели оправиться от произошедшего? Удивительно, - девушка улыбнулась. Все-таки, люди на удивление живучие и быстро оправляющиеся существа. Менестрели в какой-то миг  подумалось, что в ином месте люди оставили бы оскверненные нежитью дома, а здесь, видишь...
- Не знаю, - пожала плечами Линка. Дел каких-то срочных или важных у беспечной менестрели не было, а планов она еще не понастроила. Разве что... - Если не откажешься от непутевой спутницы, проводила бы тебя до той деревеньки. Она меня уж очень заинтересовала с твоих слов.

- Я встречалась с порождениями Пустоты и ее слугами, - поведала Диохону Ллинара, доверительно наклонившись к мужчине. - Трудности меня ничуть не пугают. Мое любопытство заставляет меня с ними мириться, - девушка пожала плечами. - Знаешь, невзгоды и трудности пути - не такая уж большая плата за все те новые впечатления и знакомства, которые ты приобретаешь в итоге.
Наверное, именно поэтому Линка в свое время и предпочла нежеланный брак вечной дороге и лютне. Это, кажется, было ей ближе.
- Не передумала, - девушка хитро улыбнулась. - Мне идти в кровать прямо сию минуту, командир? Или ты все скажешь, во сколько встаем и как мне тебя утром найти? - улыбка стала ехидной. - Если, конечно, ты сам не передумал брать с собой столь беспокойную спутницу.

- Хорошо, мне нравится, - Ллинара поднялась со своего места вслед за магом. Прижала к себе чехол с лютней и, пожелав доброй ночи хозяину трактира,  пошла наверх, в свою комнату. Осталось лишь просить Триединого, чтобы завтра все пошло так, как запланировано. Метель могла легко спутать все карты.

Перед рассветом невыспавшаяся менестрель уже сидела в зале. Вещи, собранные в дорогу, лежали на соседнем стуле. Меч на поясе вызывал  скрытые усмеки у хозяйских мордоворотов. Впрочем, девушке было все равно. Она зевала и подремывала над чашкой травяного отвара. Диохона видно что-то не было, но Линка надеялась, что он еще не ушел. Метель, к слову сказать, утихла, превратившись в мягкий снегопад, не представляющий угрозы для путника.

- Неужели? - менестрель фыркнула. - Я уж думала, что эта пороша никогда не закончится. Сколько мы тут дней просидели, лишенные возможности отправиться в путь? День? Два? Больше? - девушка счастливо улыбнулась, радуясь продолжению своих странствий и окончанию заточения в четырех стенах таверны. Дорога звала менестрель, манила, ничуть не меньше, чем песни. - Пошли? - девушка поднялась со своего места, перебросила через плечо старую добрую сумку, пристроила лютню и сцапала Диохона за рукав, потащив к выходу.