Дата эпизода: 15.VIII.998 г.
Местонахождение: Императорский дворец в Альтее.
Рейтинг фатальности: S - полностью безопасен.
Участники: Рихельм Тандер, Жан де Касску, иные дворяне и придворные. ГМ - Гвиденьяр
Краткое описание: Пока посольство ксарицы Малеанны внезапно решает срочно отбыть, в обезглавленную столицу империи съехались все представители высшего света - герцоги и их ближайшая свита, - для решения на Сейме дальнейшей судьбы государства. Ведь Его Императорское Величество в любой момент может отправиться к праотцам, а кто станет преемником бездетного императора? Ведь нет ни кронпринца, ни эрцгерцога, ни даже регента. Все эти вопросы и будут решать благороднейшие зерцала немонийской нации. Главное, что хотя бы главный вопрос решён: новый легитимный регент был избран ещё вчера...
* * *
...Сегодня в Зале Совета было не в пример тесно. Ещё бы! Обычно здесь заседают восемь человек Малого Совета: сам Император, Императорский советник, Императорский канцлер, придворный чародей, старший имперский казначей, коммандор личной императорской гвардии, гофмаршал и адмирал. Сегодня же народу было значительно больше, поскольку заседал тут сегодня Великий Сейм, на который всех герцогов Империи созвал ещё до своего исчезновения интеррекс Жан де'Касску - тоже, кстати, являющийся герцогом. Кроме непосредственной вельможной родни Велерада I, тут были и почётные гости: члены Малого Совета - к слову, гофмаршалом являлся один из герцогов, - гросс-герцог клана фон Грай, новый Патриарх церкви Творца - Балиан д'Абель, коммандор Ордена Белого Тюльпана Иуда фон Рума, а также очень ограниченный контингент высоких дворян, коим была оказана честь присутствовать на этом собрании.
Столица, к слову сказать, тоже весьма оживилась. Вместе с герцогами прибыла их многочисленная свита, да и прочие жители Империи желали услышать решения Герцогского Сейма первыми из уст Императорского Глашатая. По этой причине город наводнили вельможи, дворяне, иноземцы, имеющие разрешение находится в столице, а также многочисленные жители округи, которые предпочли бросить временно жатву и посетить столицу. Следом за ними потянулся хвост из и без того немалого полчища купцов, торговцев, менял, бордельмейстеров, воров, шпионов и шарлатанов, почуявших наживу. Из-за такого резкого повышения плотности населения Альтеи Малому Совету пришлось срочно принять меры: охрана дворца и городская стража были усилены служителями Ордена Белого Тюльпана, Верхний Город был закрыт для посещения всеми, кроме должностных лиц и установленного перечхорошо расквартированных там дворян, на въезд в прочие части города выдавалась подорожная грамота, облагавшаяся временным налогом, а по всему городу был введён комендантский час. Но, не смотря на все эти меры, Альтея всё равно представляла из себя огромный, кишащий, бурлящий муравейник, ждущий ежедневно одного: объявления глашатаев, передающих народу происходящее во дворце. Эти известия, само собой, были выборочными - об исчезновении интеррекса, например, никто не объявлял, хотя прошёл уже почти месяц, - но слухи всё равно блуждали среди людей, словно зимние ветра в роще.
Вчера великих трудов и нервов стоило назначение регента, которым, к слову, стал герцог Норчестерский. Попытки рукоприкладства были во время предотвращены, и посему сегодня в Залу Совета участников пускали исключительно без оружия и даже без тростей, поскольку было замечено, что тот же герцог Слейбстерский, несмотря на преклонный возраст, орудует сией регалией старости с мастерством, достойным Верценгеториха, легендарного воина Нагорья. Теперь перед герцогами стоял ещё более сложный выбор: избрание преемника. Ближайшим родственником Императора, за отсутствием наследников и эрцгерцогов, был Жан де Касску, но его судьба была неизвестна. За последние четыре часа герцогство договорилось о двух кандидатурах, вокруг которых и вертелся весь интерес.
Первым претендентом был уже упомянутый герцог Слейбстерский, Хлодомир фон Эберборг. Седовласый, с выбритым подбородком и пышными усами, крупной проплешиной, на которой расположилось родимое пятно, похожее на кляксу от чернил, почти глухой и от того очень крикливый, герцог разменивал уже девятый десяток. Одет он был в скромный бурый колет, высокие охотничьи сапоги, расшитую багрянцем белую сорочку с ажурным воротом, выглядывающим из под колета, и в удерживаемый золотой с парой небольших изумрудов фибулой килт с цветами дома фон Эберборгов, который он носил вроде плаща: пурпур с золотом. Когда-то именно багрянец был цветом фон Эберборгов, но, в незапамятные времена присягнув королю Немона и породнившись с Немосингами, они сменили цвета килта. Хлодомир был потомком Хлотаря фон Эберборг и Фойи Эриэль, сестры Рокланда Эриэля, деда нынешнего императора Велерада. Титул эрцгерцога он потерял со смертью своего дяди, но по прежнему являлся одним из близких родственников императора.
Вторым был Амори д'Аргеад, герцог Аранейский. Тридцати девяти лет от роду, статный, горделивый, слегка заносчивый, с длинными вьющимися волосами цвета каштана, темноватой кожей и острыми чертами лица, он был настоящим сыном Юга. Мать Велерада, Луиза Эриэль, происходила из дома д'Аргеад. Когда-то старый аранейский герцог прижил своего младшего отпрыска с некой баронессой из Долны, и Амори ноф-Аргеад могла бы постигнуть печальная судьба всех бастардов в виде служения при дворе собственного отца. Но судьба распорядилась так, что более у герцога не было наследников мужского пола. Потому восемь лет назад, на смертном одре он узаконил своего сына, сделав, таким образом, прямым и единственным наследником. Амори сразу воспрял духом, но не воспылал любовью к наследию своего отца. Показав себя хорошим командиром на поле брани, герцог Аранейский, однако, был так себе хозяйственником, желающим, однако, роскоши, которую недополучил в жизни. Но несмотря на это у Амори было два преимущества перед своим соперником: он был молод и у него уже было два наследника - сыновья Луче и Арно, в то время как Хлодомир, хотя и был бы куда более разумным правителем, был одарен в жизни лишь одним сыном, который подорвал здоровье на охоте с месяц назад и всё никак не мог оправиться после ран.
Таким образом, мнения герцогов разделились...
Великий Сейм [15-е Скошеня 998-го года от Созидания]
Сообщений 1 страница 7 из 7
Поделиться121-06-2016 15:29:45
Поделиться222-06-2016 02:16:50
Приехав в Альтею вновь Рихельм волновался как в первый раз. Будучи студентом Военной Академи, он, помнится, был весьма популярен среди светской молодежи города. Разумеется всяческие выходы в свет были исключительно во время увольнительных, ведь на первом месте тогда стояла учеба. Нужно было не посрамить имя, не ударить в грязь лицом! И вот сейчас, кажется, точно такая же ситуация. Рихельм со своим отцом, герцогом Норвуда маркграфа Норамарка Норелом из дома Тандер, уже четвертый день в столице. Каждый день проходили собрания, совещания, пылкие обсуждения и споры. Оно и понятно, Великий Сейм - не каждый день такое случается. Его Императорское Величество сразил недуг, он совершенно дееспособен, наместник пропал, страна обезглавлена. Мудрые мужи делают видимость благочестивого вида, решают судьбу империи, выдвигают претендентов! Верхний Город кипел, не говоря уже о том, что творилась в других кварталах. За эти дни Тандер-младший успел познакомиться с многими интересными личностями, побеседовать с герцогами и их родней, ненавязчиво разузнать о характере и манерах регента и приемников. Хотя, регентом было все понятно, Норчестер близкий сосед Норвуда, и маркиз даже лично был знаком с герцогом, так что не пришлось выдумывать какие-то дурацкие слова, поздравляя того с назначением.
Накануне вечером сидя за столом в выделенных ему покоях, Дровосек даже зарылся с головой в увлекательное чтиво родословных своей семьи и многих других. Конечно, о своем роде он знал многое, можно сказать все, но в случае таких событий, решил освежить память. После, зашел к отцу, выпить по бокалу вина и обсудить насущное, выяснить кого он намерен поддерживать и какие у него вообще мысли на этот счет.
Поутру Рихельм вскочил рано, сделал физические упражнения, что было уже традицией, побрился, привел себя в идеальный порядок, оделся в добротные кожаные бриджи для верховой езды, высокие кожаные сапоги, хлопковую рубашку зеленого цвета и кожаный жилет с вытесненным изображением древа и молнии на груди. Поверх этого был накинут хорошего покроя камзол в цветах дома Тандер. Пора было на в Зал Совета, опять. Добравшись туда, Норел с сыном заняли уже привычные для себя места. Владелец северных лесов сидел на лавке рядом с остальными герцогами, а Рихельм находился среди тех из приближенной свиты и родственников, кому выдалась честь быть свидетелями всех этих событий. Битый час все оживленно обсуждают назначение приемника, стоящий на окружающей зал веранде и наблюдал за процессом. Время от времени подходил к отцу, когда тот поманит рукой, чтобы что-то сказать или спросить мнения сына, оживленно выслушивал толки и домыслы дворян на веранде и был предельно возбужден происходящим.
Поделиться312-07-2016 03:31:54
Маркиз и впрямь знал многое о собственной родословной, чтение лишь освежило его память. Собственно, род Тандеров был сравнительно молод. Из всех сильванских герцогств и марок только Мырквуд мог похвастаться давней историей. В начале шестого века горцы северных равнин, современного Гленнстера, вторглись в северные лесистые земли королевства Немон. Они называли себя "людьми из долин" - "ванталенфольк", а алтинги переиначили это название до "вандален". Вандалены не были особо многочисленны, однако на удивление быстро приспособились вести войну в лесной зоне и периодически грабили северное пограничье королевства. Для защиты от них была заложена новая марка - Норчестер, маркграфами - а впоследствии и герцогами, - которой стали Северины, правящие там по сей день. Продолжалось это противостояние сравнительно недолго. Всего через пару поколений Хуго Куаф, первый король из династии Куатидов, смог посулами склонить к подданству восточных вандаленов в Фельроссе, а с их помощью - и западных, из Мырквуда. В этих новых областях сели править две вандаленские династии - ван Дааленфольк и ван Эйссел соответственно. Через какое-то время оба рода закрепили герцогское право, породнившись с правящим королевским домом.
Постепенно продвигаясь на север, жители этих провинций вытесняли немногочисленных сильвов восточных лесов, а с кем-то - смешивались. Так, от смешанных браков вандаленов и сильвов появились сильване, жители северных границ империи, а у самих границ сложилось новое крупное герцогство - Норвуд, которой тогда правил дом ван Дааленфольк. Но лет шестьдесят назад люди продвинулись так далеко на север, что вступили в священные леса Сильве. Тогда и началась новая страница в истории их отношений. В тех сражениях с лесными жителями молодой граф Генрих ван Дааленфольк, племянник тогдашнего герцога Норвудского, проявил чудеса воинской отваги, за что получил прозвание - Тандер, "Гром", хотя сами Тандеры до сих пор вспоминают другое предание, которому они обязаны своей фамилией. Так или иначе, но герцог Норвудский скончался на охоте, не оставив детей. Его ближайшим наследником был Генрих Тандер, дед маркиза Рихельма Тандера.
Пока Рихельм предавался этим мыслям, герцог Слейбстерский, теряя остатки самообладания, переходя то на цитаты сочинений Льона Златослова, то на благой мат, доказывал окружающей знати, почему нельзя передавать трон Амори - хоть и узаконенному, но всё же бастарду. Вспыльчивого наследничка то и дело пытался успокоить племянник - рыжеволосый и зеленоглазый, как истинный фон Грай, гросс-герцог Больдижар VI, но у юноши это слабо получалось. Усмехнувшись происходящему, маркиз вспомнил обернулся в сторону председательствующего регента - Кесо Северина, герцога Норчестера. Их дома, к слову, тоже связывало не только соседство: из рода Северинов происходила супруга Генриха Тандера, так что теперь Тандеры могли похвастаться ещё и тем, что являются роднёй самого регента. Все, в той или иной степени, приходились здесь друг другу родственниками, и вся эта шумиха походила на съезд большой семьи, которая делит имущество умирающего родича. С тою лишь разницей, что огород родича был размером в пять королевств.
Наконец, Кесо, массировавший последние пятнадцать минут висок и прикрывший глаза, хлопнул рукой по резной столешнице и объявил перерыв, чем вызвал облегчённый вздох многих, бурю негодования из уст герцога Хлодомира и мерзкую ухмылку Амори. Воспользовавшись моментом, отец подозвал сына и вместе они вышли в соседнюю залу, где был накрыт стол.
- Наш почтенный горский Верценгеторих таким аллюром словит удар прямо на сейме, и д'Аргеадскому выблядку не надо будет даже ничего никому доказывать - только убедиться в отсутствии себеподобных у Велерада... - раздражённо, но сдержанно проговорил Норел вполголоса, брезгливым жестом отогнав одного из виночерпиев, предложившего кувшин с тирилонским вином. - Благодарю, но я бы хотел утолить жажду изделием местных провинций, а не этой заморской водичкой. Духи Бездны, - продолжил он, когда смущённый слуга отошёл, - в нескольких часах от Альтеи разбиты лучшие виноградники Фельросса, а они тратят императорские профили на эту байду!.. Так что, мой дорогой сын, как тебе столица? Как тебе собрание этих мудрых голов нашего государства? Что думаешь о кандидатах?
Поделиться416-07-2016 16:10:24
Шум и гам, не утихал как до объявленного перерыва, так и после. В соседней зале шум стоял даже больший, чем во время совета. К спорящим голосам, старающимся перекричать друг друга теперь добавился и лязг посуды, звон бокалов и чавканье некоторых обделенных знанием этикета дворян. Слуги сновали туда-сюда, разносили подносы с сырами и нарезанными свиными колбасами и ветчиной, предлагали вино, которое, к слову, Норелу по душе не пришлось. Как истинный патриот и ненавистник инорасцев ему было противно пить вино заморское, он предпочел "свое", как собственно и маркиз.
Мимо проплыл вольяжной походкой герцог Йизера, Рихельм имел честь гостить у него пару лет назад и даже заключить очень выгодный договор на поставку древесины. Радушно поприветствовав друг друга со словами " поразил меня гром, это же Тандер!", что ему казалось до боли смешным, герцог тактично отошёл, не мешая разговору отца с сыном.
- Сталица все не меняется, так же бурлит и кипит. - Тандер-младший взял с подноса с закусками кусочек сыра и бокал вина, как и велено, с местных виноградников и махнул рукой, отослав слугу. - Чай не впервой здесь. А мудрецы... Пффф.
Молодой человек тяжело вздохнул и провёл ладонью по волосам, что означало, что голова его сейчас кипела от всех собравшихся мужей и их криков подобно городу, в котором они находились.
- Ох, не говори, лишь бы кто-нибудь смог объяснить этому старику что большинство на его стороне и не стоит так горячиться. А бастард что-то задумал, Триединым клянусь... Или он просто противен мне, от того мне так и думается. Но знаешь что, паренька, у них у обоих есть сыновья, а у нас- прекрасная Ияна, которой пора бы уже замуж.
На этих словах он осекся и был готов получить подзатыльник, но его не поступило, отец здраво воспринял эту мысль, и похоже она даже пришлась ему по душе. Юноша утер салфеткой рот и улыбнулся очередному проходящему мимо всокопоставленному родственнику, слегка поклонившись.
- Так, а ты что думаешь, пап? Может мне стоит что-нибудь сделать для нас, попробовать успокоить "горца"?
Отредактировано Рихельм Тандер (17-07-2016 11:53:30)
Поделиться522-07-2016 00:15:45
Кувшин красного фельросского прибыл скоро: чего виночерпий не желал, так это немилости герцога. С удовлетворением пригубив отечественный напиток, Норел даже слегка улыбнулся.
- Ступай, и стой поблизости, когда мне снова понадобиться выпить, - сказал он слуге, и тот поспешно удалился.
- Столица все не меняется, так же бурлит и кипит. Чай не впервой здесь.
- Да... - вздохнул герцог. - Быстро время летит. Того и гляди не замечу, как внуков к стенам военной академии поведу. Кстати, ты что-то не торопишься меня ими осчастливить, - он показушно недовольно приподнял бровь. Впрочем, по его мнению сын и сам должен был бы догадываться о желаниях отца: потеря первенца всё ещё была свежа в его памяти, и потому он очень хотел услышать дома детский плач здорового мужского потомства своего младшего сына.
- ...Но знаешь что, папенька, - рассуждал младший Тандер, - у них у обоих есть сыновья, а у нас - прекрасная Ияна, которой пора бы уже замуж.
Услышав это, герцог чуть изменился в лице, нахмурившись. Однако, сыну сложно было отказать в логике доводов: кто бы ни стал наследником, нужно думать о собственном Доме. Тем более, что дочери уже двадцать три года - давно пора бы найти мужа для неё. Но породниться с д'Аргеадским гулякой...
- У одного. Сыновья только у одного, - тихо заметил он вместо ответа, снова прикладываясь к чаше с вином.
На следующий вопрос сына он ответил не сразу: рассуждал о том, что многое было бы гораздо проще, если б герцог Касскуан был здесь. К слову, он ведь тоже холост...
- Да, переговори с ним, он на балконе. Будь почтителен и не перечь. Если он попросит тебя оказать ему услугу - соглашайся. Если это не навредит фамилии и тебе, разумеется. Как ни крути, а Хлодомир уже не молод. И наследников у него нет. Следовательно, если выберут его, то преемника ему выбирать будут на этом же Сейме.
Поделиться630-07-2016 20:13:13
- Нашлась бы достойная мать для твоего внука - так сразу, папенька, ты же знаешь. Кстати, у твоих друзей-герцагов разве не сыщется для меня прелестной дочурки? - Чуть понизив голос сказал маркиз, наклоняясь к отцу, и приобнемая его за плечо. Однако дальнейший разговор, касательно Ийаны и сыновей кандидатов на престол, Норелу, видать был не по нраву он поспешно поправил сына, не жилая слышать об отпрысках бастарда.
- И ведь действительно. Да ниспошлет Триединый скорейшего выздоровления Его Сиятельству.- Тандер младший чокнулся с отцом кубками, глотнул, закусил сыром, и снова отхлебнул, расплываясь в улыбке от приятного вкуса во рту. - Хорошо, так и поступлю.
Отставив кубок на поднос, и ровной, немного вольяжной походкой направился на указанный балкон.
- Ваше Высочество, милорд, меня зовут Рихельм Тандер. От лица нашего Дома, позвольте пожелать вам удачи на финальных дибатах. Мы целиком поддерживаем вас. Как и большинство здесь присутствующих, смею быть уверенным в этом.
Отредактировано Рихельм Тандер (30-07-2016 20:17:06)
Поделиться714-01-2018 17:15:57
К маркизу обратились четыре пары глаз. Восседавший в резном кресле с подлокотниками, вынесенном на открытый балкон, Хлодомир Слейбстерский беседовал со сторонниками своей партии. Подле них находился столик, на котором стоял кувшин с вином и блюдо с закусками, но на трапезу никто не обращал внимания.
Самым юным из присутствовавших был Больдижар Грайхолльский. Рихельм знал, что гросс-герцогу сейчас около двадцати лет. Это был юноша, похожий на октябрьский клён-явор, крепкий и высокий, широкий в плечах, с тонкой полоской рыжих усиков над верхней губой и копной рыжих волос, удерживаемых витым венцом из серебра и тильзита, украшенным искрящимися синими опалами, под цвет его глаз. Глаза эти выражали озабоченность, несвойственную молодости. Тонкие хмурящиеся брови и россыпь веснушек дополняли картину. Одет он был почти так же, как дядя, но с большим изыском, присущим молодости и особому положению правителей Грайхолла. Ажурный ворот его сорочки был расшит пурпуром. Светлой тонкой кожи колет имел тиснение, повторяющее народный растительный узор жителей нагорья, рукава были открытыми, но имели у основания остроугольные бортики, а дужки пряжек, верхние две из которых были расстёгнуты по западной моде, чтобы было видно богатого литья золотой крест, украшены мелким жемчугом и гранатом. Двуцветные - алый и белый, - шёлковые штаны были заправлены в высокие сапоги из светлой кожи. На плечах его лежал килт, перехваченный золотой, с карбункулом и четырьмя крупными жемчужинами фибулой под правой рукой на столичный манер. Цветами фон Граев были багрянец и серебро, по краю же шёл пурпурный кант.
По другую сторону кресла стоял герцог Гленнстерский и хранитель Кейслингорм, Гавэйн фон Кесинау. Уроженец горских долин, он был огромного роста и могучего телосложения. Его высокий лоб будто нависал над лицом, над глубоко посаженными серо-голубыми глазами, над крутой горбинкой носа, волнорезом врезавшейся в морщины на лбу над тем местом, где у прочих находится переносица. Острые высокие скулы, широкая челюсть и окладистая борода создавали впечатление опасного хищного зверя, и не зря: о Гавэйне фон Кесинау ходила слава лучшего мечника среди дворян западного сильвского пограничья. Если кожа Болдижара фон Грая была бледной, а волосы имели насыщенный медный оттенок, то рыжина герцога Гленнстерского была золотистой, а кожа - красноватой. Широкую грудь прикрывала сорочка с широким рукавом, манжеты которых стягивал не шнур, а витые серебряные браслеты, а поверх сорочки - простой бурый кожаный колет, расстёгнутый сверху не столько из моды, сколько из необходимости. Его килт был надет традиционным образом, прикрывая бёдра и колени, и лишь один угол лазурно-охряно-серого клетчатого одеяния крепился простой кольцеобразной фибулой на левом плече. Штанов герцог не носил, и потому кроме килта его ноги от щиколоток до колен были прикрыты гамашами из шкуры кабана, надетыми поверх кожаных башмаков с каблуком для верховой езды. Народное одеяние герцога дополнял крупный кошель из тиснёной кожи, висевший на поясе поверх килта, а также берет без полей из чёрного бархата, украшенный кокардой и красным фазаньим пером, который сейчас был заколот фибулой на левом плече: в отличие от прочих дворян, горцы не носили головных уборов не только в храме, но и в любом другом жилом помещении. Столичным жителям или хнединским щёголям такое одеяние могло бы, возможно, показаться смешным, но кто-кто, а Рихельм знал, за какие заслуги уже четырежды герцог Гленнстерский был отмечен золотыми императорскими фалерами, и что несколько весельчаков уже жили со своим заслуженным позором после дуэли с Его Высочеством. В обыденное время Гавэйн не любил политики, перепоручая ведение многих дел доверенным придворным и занимаясь в первую очередь охотой и войной, в которых за свои тридцать с небольшим лет жизни снискал довольно славы.
Наконец, третьим человеком, беседовавшим с Хлодомиром фон Эберборг, был Его Высокопреосвященство Балиан д'Абель, патриарх церкви Творца. Он был среднего роста, полноват и, на фоне горцев, хил. Однако одеяние его осеняло благодатью всю залу Малого Совета: ряса из красного шёлка, расшитый золотыми крестами и литаниями орнат, покрывающий грудь и спину верховного жреца, расшитые золотом нарукавья из красного бархата. Из красного бархата была и скуфья, но её не было видно, поскольку голова, плечи и грудь отца Балиана были покрыты золотым патриаршим аналавом. Весь его вид символизировал жертвенный огонь Триедного. В руках он держал золочёный епископский посох пастыря с навершием в виде небольшого креста. Его чёрная с проседью борода обрамляла немолодое уже лицо с маленьким ртом, крючковатым носом и широко посаженными чёрными глазами. Патриарх не имел права голоса на этом собрании, но имел влияние, и не желал, чтобы императорский престол занял человек, чьи мысли и деяния были далеки от благочестивых. Вот только выйдет ли этого не допустить?..
- Я знаю, кто вы, Ваше Сиятельство, - хрипловатым голосом ответствовал Рихельму герцог Хлодомир. - И о вашем отце, как и о вашем покойном брате, да будет лёгок его путь, я слышал много хорошего как о людях, знающих вес и ценность таких слов, как "государство", "удел" и "верность". Надеюсь, что и в вашем сердце бьётся такое же храброк и достойное сердце. Чего я, увы, не могу сказать о каждом члене этого Сейма...
- Сын мой, прошу вас... - мягко и спокойно упредил буйного герцога Балиан д'Абель.
- Ещё раз прошу простить вздорность старости, Ваше Высокопреосвященство. Но клянусь всеми духами, - отец церкви шумно вздохнул, - клянусь всеми духами, нет мочи смотреть на самодовольную ухмылку д'Аргеадского отродья!.. Что думаете вы сами, маркиз, о претендентах? Каковы шансы на победу? И говоря "что вы думаете", я имею в виду прямое мнение ваше и вашего отца, без обиняков и экивоков. А говоря "претенденты", я имею в виду не только себя и Аранейского гуляку: не стоит забывать, что на этом собрании должно бы присутствовать ещё одному достойному претенденту.