Как только пальцы девушки коснулись бумажного крыла, окружающий мир вдруг стал блекнуть, становясь воздушным и эфемерным, словно туман или облако. Минуту или две гадалка еще могла прикасаться к предметам и даже брать их в руки, и они тогда становились будто бы более реальными, по отношению к окружающему, а затем, на мгновение все превратилось в сплошную серую массу и окончательно погасло.

***

Неясно, сколько времени Ллёна провела в том странном небытие, что подарила ей бумажная птица, однако, через время она вдруг ощутила твердый пол под ногами, а кромешную тьму прорезали лучи радужного света. Свет на удивление был мягок и приятен, и не резанул по глазам, как это обычно бывает, а просто даровал способность видеть. Он исходил от кристалла дивной красоты, лежащего посреди круглого каменного стола, покрытого рунами. Знающие люди сразу сказали бы, что за камень предстал глазам девушки - это был "зортарсар" - очень редкий и дорогой гномий артефакт (см. Легенды и предания ). Что до того, что окружало гадалку, так это была небольшая пещера, ручной работы, или вернее будет сказать, что это была келья, судя по изображениям на стенах - посвященная Тефуру. Единственный выход из пещеры закрывала тяжелая дубовая дверь, запертая на засов изнутри. То есть выйти наружу было можно легко, а вот войти - только при помощи тарана. И, учитывая то, что девушка в келье была одна, возникал вопрос - каким образом дверь была закрыта? Быть может Ллёна, будучи в непонятном состоянии сама вошла и закрыла дверь? Или некий волшебник, вошел вовнутрь, запер за собой дверь и исчез, поместив гадалку на свое место? Возможно, стоит осмотреться получше, вдруг причина скрыта где-то рядом? Или рискнуть и сдвинув тяжелый засов открыть дверь? Но кто-то же его запер и возможно неспроста.

За дверью не было ничего. То есть что-то там может и было, да только тьма за порогом стояла такая, что казалось ее можно было ножом резать и на хлеб намазывать. Или сапоги ею чистить... Однако, чтобы это понять понадобилось пара мгновений, которые были так необходимы Мышу. Собрав все силы, он рванулся в щель и, облегченно пискнув, спланировал на стол к зортарсару. Мыш был летучим. Именно поэтому его отправили встречать Помощь. Поглядывая на Ллёну, он принялся зализывать разодранное крыло. К ноге Мыша было привязано письмо для девушки и он ждал пока его освободят от этого неудобного свертка. Стоит упомянуть, что едва посыльный влетел в келью, из щели, в след за ним протянулась когтистая лапа, но, наткнувшись на луч света исходящий из зортарсара, убралась обратно. Судя по размеру, она принадлежала кому-то очень немаленькому.

В тот момент, когда Ллёна почти дочитала письмо до конца, в келье вдруг, на мгновенье, стало светло, словно днем, а затем, когда глаза пообвыклись, девушка увидела парня, невесть откуда появившегося на том же самом месте, где появилась она, некоторое время назад.
Буквально через пару минут, и гадалка, и варг, услышали тихий, из-за большого расстояния, звук колокола.

«10 травоцвета 998 года. С Велерадом что-то происходит. После той истерики я стараюсь с ним по возможности не пересекаться, но по долгу службы обязан. Он неуравновешен, бледен, постоянно находится в каком-то лихорадочном возбуждении. Не могу даже представить, к чему это все может привести страну, но ничего хорошего ожидать не приходится. Возможно, лучшим вариантом было бы покинуть службу прямо сейчас – во время войны меня никто никуда уже не отпустит. Но проявить такое малодушие было бы бесчестьем. Нужно остаться и следить за...»
Тихий, но различимый шелест привлек внимание генерала. Жан сидел у себя в кабинете, пытаясь как-то упорядочить свои мысли. Это всегда было проще сделать, записав их на бумагу. Судьба Велерада и Империи не давала ему покоя, но сделать он мог немногое – Император уже никого не слушал в запале.
Жан отбросил волосы со лба и огляделся. Шелест, отвлекший его от письма, производила бумажная птичка, занесенная в комнату ветром через открытое окно. Теперь она лежала на полу, иногда перепархивая с места на место, влекомая потоками воздуха. Приподняв брови в изумлении, Жан встал и подошел к поделке.
«Откуда здесь это? Не припомню, чтобы во дворце были дети…»
Наклонившись, он подобрал игрушку, чтобы рассмотреть поближе: сделана она была изумительно.

После того как эффект неожиданности сошел на нет, рассудок полуволка все-таки взял вверх над животным инстинктом. Перед ним стояла девушка, к тому же чертовски напуганная.  Отсутствие оружия у нее окончательно погасило страх... Будь она могущественным магом, вместо волка на полу пещеры наверняка бы уже осталась лишь небольшая кучка пепла, да и дешевые погремушки, выдаваемые за редкие и дорогие артефакты смотрелись слегка комично с дешевой, пестрой тканью ее платья.
Медленно, словно нехотя, когти волка уступили место человеческим ногтям, клыки втянулись и зверя в парне выдавал лишь дикий взгляд, тщетно пытающийся понять что тут происходит.
-кто ты?- спросил Бертольд у девушки, уже, кажется, пришедшей в себя и что-то бормочущей раненому зверьку.
Не дожидаясь ответа, ведь тот мог быть и лживым ( повышенная подозрительность ко всем незнакомым, появившаяся еще в детстве, нередко помогала не попасть в сложную ситуацию ), оборотень обратился к мышу, на языке, понятном только животным и оборотням, во всяком случае, это был самый надежный источник узнать правду. Животные не лгут. Вопрос "Что здесь происходит?", заданный мышу, звучал для девушки, как смешанный из многих животных голосов не то рык, не то писк.

«Что за…»
Жан словно медленно наблюдал за смертью мира: все вокруг неспешно блекло, теряло цвет, форму, запах и саму свою суть. Или это он все же сходил с ума? Пальцы сжались, птичка жалобно хрустнула, прежде чем окончательно исчезнуть вместе с остальной реальностью.
По ногам ударил каменный гулкий пол, Жан присел, спасая равновесие, выпрямился и огляделся. Увиденное заставило его ненавязчиво переместить руку поближе к шестоперу. Прямо перед ним стоял молодой парень, издававший какую-то неприятную помесь рычания и писка. Как сперва показалось генералу, рычал он на девушку, которая находилась напротив него, но нет – между этими двумя была еще и летучая мышь. С ней-то и общался тип на только им двоим понятном зверином языке. Варг? -подумалось Жану.
Оба, и парень, и девушка, выглядели растерянными. Жан заподозрил, что они попали сюда тем же путем, что и он, и совсем недавно. Хорошо бы еще выяснить, что это за путь… 
Генерал сделал шаг к девушке, раздумывая, как к ней обратиться. «Леди» как-то не вязалось с простецким нарядом и общим видом.
-Девица, - наконец нашелся он с обращением. –Вы оба попали сюда так же, как и я?
На парня командор пока не обращал внимания, но держал в поле зрения – этот был на вид диким, да еще и рык: мало ли, вдруг и впрямь оборотень? От этих всего можно ждать.

Отредактировано Жан де Касску (17-05-2013 16:21:05)

Мыша, все эти вспышки, новые запахи берущиеся из ниоткуда, а также слишком громкие, как ему казалось, разговоры, довольно ощутимо нервировали. Он привык к тишине и стае, и среди чужаков чувствовал себя неуютно. Но выход был закрыт и приходилось терпеть. Чихнув, от попавшего в нос порошка, зверек насупился, отошел подальше от лекаря и стал ждать, пока эти чужаки выберут вожака и двинутся в путь.
Тем временем, тому, кто остался за дверью, тоже не терпелось - он чуял запах и слышал голоса, а это означало, что можно будет здорово подкрепиться, впервые, за столь долгое время... не удержавшись он ударил когтями по двери, но та стояла как влитая... ну ничего, ведь когда-то же они выйдут?
Удар, надо сказать, был неслабым и, находясь в келье, его не услышал бы только глухой.

- Письмо содержит исчерпывающие объяснения, - сухо ответил Гвейн после быстрого ознакомления с его содержанием. Сложив письмо в четверть и спрятав его в медный футляр, прикрепленный к поясу туники тонкой неметаллической цепью, маг и сам переваривал написанное на пергаменте.
Зортарсар... Гвейн протянул руку и аккуратно поднял камень. По руке растеклось тепло и приятная, слегка щекочущая, вибрация. В сознании всплыл образ мэтра Амброзиуса, старого скупердяя из Катории, высокостоящего представителя Равенны на Вольном материке. Чародей похвалялся перед молодым магом своим влиянием и репутацией, сложенной больше из заслуг дипломатических: талант коммерсанта и природная скупость компенсировали нехватку высокой магической одаренности и сумели вознести его достаточно высоко. Впрочем, каждый вносит свой вклад в дела Равенны, а золото и влияние членов Академии нужны ей не меньше, чем те, кто сможет внести лепту интеллектуальную. В общем и целом, старик был пренеприятнейшим гадом, но одно говорило в его пользу: то, чем он владел, он изучал скрупулёзно, и предпочитал знать об объектах своей коллекции всё.
«Что же это получается? Прихотью судьбы я оказался втянутым в историю, рассказанную мне этим старым хреном?», - Гвейн покачал головой и нервно улыбнулся. – «Нет, конечно же, нет: не судьба меня в неё втянула. У этой прихоти есть очень конкретное обличье с конкретно выраженным длинным носом, который рискует быть сломанным в ближайшее время в силу своей длинны и навязчивости». Гвейн не любит, когда его насильно втягивали в чьи-то неприятности, а ещё больше, когда перекладывали на него обязанность эти неприятности разгребать, словно навозную кучу. Нет, он отдавал себе отчет обо всей серьёзности ситуации. Это-то и нервировало.
Что-то блеснуло в свете зортарсара. «Бутылочка…» - жалобно подумал Гвейн, отворачиваясь. Осветив часть пустой стены камнем и положив руку на скалу, чувствуя себя при этом неимоверным кретином, Гвейн произнёс, глухо, шепотом и неловко:
- Матушка скала, помоги детям своим.. Именем Тефура, прошу тебя...
«А если ты ещё и непутёвая мать, не отличающая своих детей от не своих, это было бы совсем замечательно…»

Отредактировано Гвейн (18-05-2013 13:59:05)

Жан ощущал себя дураком. Все - маг, девушка, даже этот диковатого вида парень, который назвал себя Бертольдом - все выглядели более осведомленными, чем он. Маг и вовсе кивнул с важным видом и пошел разговаривать со стенами. Маг - он маг и есть, что с него взять.
Продолжая наблюдать за дверью, генерал еще раз пробежался взглядом по лицам спутников. Девушка, достав карты, перетасовывала их с задумчивым видом. Внезапно она подняла голову, внимательные черные глаза изучали его. Жан отвернулся, не желая выяснять, что у той на уме.
Внезапный скрип, нарушивший тишину склепа, заставил старого вояку резко развернуться на месте и рвануть шестопер с пояса. Впрочем, зря - никто не собирался нападать на собравшуюся поневоле компанию, это всего лишь слова, о которых говорилось в письме, возымели свое действие и отодвинулась каменная плита. Первой в проход сунулась девица, которая  случайно оказалась ближе всех к входу - и отпрянула, едва сдержав крик. Это было уже интереснее. Обойдя девушку, Жан вошел в помещение, стараясь не загораживать спиной свет.
Скелет, - равнодушно отметил он. Мертвых он опасался меньше, чем живых - спокойнее они, а если и встанут... Шестопер не меч, ему все равно, какие кости крушить - мертвые или живые. А вот листок бумаги, лежавший на полу рядом со скелетом, заинтересовал командора куда больше - это было похоже на предсмертную записку. Подойдя поближе, Жан поднял листок, собираясь вернуться к свету от камня.

Отредактировано Жан де Касску (19-05-2013 22:15:08)

- Гном, - высказал Гвейн вслух то, что наверняка являлось для всех очевидным, но, дабы быть в этом уверенным полностью, добавил – Мёртвый гном…
«Как красноречиво… - подумал маг, - …предостерегает этот скелет о том, к чему ведёт бездействие и слепая надежда. А ведь это прежде всего мертвяк… Вряд ли ему хочется, чтоб его кости были предостережением. Неупокоенный, непогребённый, - отблеск серебра в свете зортарстара…  - С кольцом, которое придётся с него снять, потому что оно может оказаться чем-то большим, потому что гномы практичны. – Гвейн обвёл взглядом убежище с кроватями, стеллажом, столом и стульями. – Потому что они всегда очень практичны.»
Он медленно обошел небольшое небольшую комнатку, убежище, с вежливым интересом осматриваясь по сторонам, то и дело бросая взгляд на кого-нибудь из присутствующих. «Очень практичны» - подумал он, наблюдая за чаяниями незнакомцев найти смысл в сложившихся обстоятельствах.
«Пора брать ситуацию в руки, старина… У нас есть наглядный пример того, к чему ведёт пустое ожидание».
- Ну что ж… - начал Гвейн, чтобы обратить на себя внимание. Положив левую руку на стол, маг попытался слегка его расшатать (отчего ткань немного собралась и оголила часть закреплённого на запястье либра), убеждаясь, что стоит тот крепко и не обвалится, после Гвейн со скрежетом вытащил один из деревянных стульев и перетащил его в противоположный конец комнаты, к выходу, освобождая часть стола у средней кровати, чтобы четвёртый человек мог присесть на её край. Сам Гвейн не любил сидеть спиною к открытым дверям, поэтому, когда он вернулся и положил в центр стола своё вино и тарелку, он занял левый от входа стул, у стеллажа. – Пожалуйста, присаживайтесь…
Камень маг продолжал держать в руке, так, чтоб света хватало всем. Ожидая, пока каждый займёт своё место, Гвейн полез в футляр за запиской, которую поторопился спрятать, сбитый с толку навалившимися событиями. Раскрыв и положив её перед собой, Гвейн прочистил горло и начал:
- Ну что ж… краеугольный камень нашего здесь присутствия изложен в этой записке, поэтому давайте я прочитаю её ещё раз, для всех, если никто не против… Здравствуй добрый друг!... ГНОМЫ! - добавил от себя Гвейн, слегка качая головою… - Прошу твоего прощения, за столь внезапное вмешательство, но у меня и моих друзей практически не осталось надежды. Когда пришла Тьма, мы погрузились в сон, надеясь переждать беду, но проснувшись, обнаружили что ничего так и не изменилось. Мы не в силах самостоятельно выбраться отсюда, у нас нет еды, и мы не выдержим еще одного сна. Вчера я выпустил последние пять птиц, истратив на них остатки своей силы. Сегодня же, одна из них нашла тебя. Пришлось отправить Мыша, чтобы он принес тебе это письмо. Надеюсь, безликие его не сильно потрепали. Не спеши выходить из кельи - там есть тайник на случай осады города и если заклинание не истлело от времени, то ты можешь обзавестись некоторым снаряжением. Просто прикоснись к стене кельи в любом месте и произнеси: "Матушка скала, помоги детям своим! Именем Тефура, прошу тебя!". НУ, В ЭТОМ НАС, КАК ВИДИТЕ, НЕ ОБМАНУЛИ… - добавил он, поведя свободной рукою вокруг себя. - Когда разберешься с полученными вещами - подожди немного. Быть может птицы приведут еще одного человека - вдвоем вам будет легче. Если никого так и не будет, оставь письмо на видном месте и отправляйся в путь. В келье всего один зортарсар, светящийся камень, КОТОРЫЙ ВЫ ВСЕ МОЖЕТЕ УВИДЕТЬ В МОЕЙ РУКЕ, - Гвейн демонстративно помахал им в воздухе, - и ты можешь взять его с собой - он развеет Тьму и защитит от безликих, но унеся его с собой, ты подпишешь смертный приговор всем тем, кто придет на зов птицы после тебя. Лучше всего будет, если ты сумеешь сделать быструю вылазку и найти еще один камень - тогда, при определенной доле везения, живы останутся все. Келья Тефура - это единственное место, куда птица может привести человека. К сожалению, место нашего плена находится слишком далеко оттуда. – КАКАЯ УДАЧА. - Твоя первая задача - освободить нас, дальше, все вместе, мы попробуем выбраться отсюда. Еще раз прошу прощения, что втянул тебя в это, но у нас просто не было выбора. Остерегайся безликих: хоть они и не в состоянии противостоять свету зортарсара, но коварства и злобы им не занимать. Каждый час мы будем звонить в колокол. Иди на звук и найдешь нас. Удачи. Постскриптум. Береги Мыша.
Закончив читать, Гвейн отложил записку к центру стола, к стоящей бутылке с вином, затем медленно обвёл всех присутствующих взглядом и спросил:
- Кто-нибудь уже слышал звон колокола? Кто появился здесь первым?

Просьбу оборотня выполнил, как ни странно, маг. Чинно сев за стол, маг достал ту самую записку и принялся читать ее, попутно поясняя и без того очевидные вещи. С каждой строкой варг все больше и больше понимал происходящее. Однако полностью раскрыть тайну не удалось зная даже содержание письма.  Услышав последние строки, Берт взял мыша на руки. Любовь к животным прививалось ему на протяжении всей жизни: по-началу родителями, затем эльфами. К тому же крылатый зверек мог быть весьма полезным. А кто мог управиться со зверем лучше оборотня?
- Кто-нибудь уже слышал звон колокола? Кто появился здесь первым? - закончив чтение начала расспрашивать маг.
Взяв мыша на руки, и положив его на плечо (когти варга могли понадобится в любой момент, мало ли какие новости ждут его в будущем), Бертольд произнес:
-Я появился вторым. Звона я не слышал. Возможно девушка что-то может нам рассказать.- закончив фразу, варг вопросительно уставился на растерянную представительницу  женского пола.
Однако, неловкое молчание прервала вспышка.
Ну кто там еще? С такими темпами мы скорее задохнемся в этой тесной комнатушке, чем попадем в лапы безликих. - подумалось оборотню.
Повернув голову, варг поначалу ничего не обнаружил, лишь спустя секунду, опустив глаза, он увидел на полу бородатого карлика. Это было первое знакомство оборотня с подгорным народцем. Гном удивленно осматривался по сторонам, позабыв закрыть внушительных размеров  рот. Однако, придя в себя, карлик прыгнув на странные штуковины, похожие на куриные лапы, отдал низкий поклон и представился, странно косясь то на бутылку с вином, то на скелет в углу комнаты.
-Роргар Скалогрыз, к вашим услугам. Кто-нибудь объяснит что здесь происходит?
-Меня зовут Берт. Думаю ситуацию тебе лучше объяснит этот господин - указывая направлением руки в сторону мага, нарушил тишину оборотень.
Кажется я начинаю привыкать к этим вспышкам... - промелькнула мысль у парня.

Отредактировано Бертольд (21-05-2013 22:03:04)

- Если колокол звонил, значит, наши гостеприимные хозяева живы, и он зазвонит ещё раз! Ознакомьтесь, господин гном… - Гвейн пододвинул лежащий на столе лист поближе к Роргару. - …И раз его не слышно из этой чертовой комнаты, – снова обратился он к женщине и остальным, - значит, нам надо выбраться наружу! У нас мало еды и совсем нет воды. Я полагаю, что двери подаются, раз вы сумели впустить сюда это маленькое существо…
- Что ж, если добавить что-то по существу больше некому, предлагаю отпереть её и осмотреться. Но прежде, чем мы это сделаем, - у кого нибудь из вас есть оружие? Кто нибудь владеет древними знаниями? В общем, я буду признателен, если каждый из вас выложит перед собой на стол всё, что у него оказалось с собой в момент неожиданной телепортации, от чего может быть хоть какая-то польза.